Псевдолотман. Историко-бытовой комментарий к поэме А. С. Пушкина «Граф Нулин»

…Вот он подходит

К заветной двери… – заветная означает: сокровенная, тайная, хранимая. С этого слова начинается очередное «перевоплощение» рассказчика: он видит спальню глазами графа.

Нулин только что читал роман, действие которого происходит в одном из крестовых походов. Определение двери как заветной – хранящей сокровище и одновременно святыню – литературная ассоциация начитавшегося Вальтера Скотта графа, а отнюдь не рассказчика. Подтверждением этому является последняя строка этой части: «Иль притворяется, что спит». Мысль эта не может прийти в голову рассказчику – тот-то знает, что сон Натальи Павловны не притворен – это графу хотелось бы думать, что он не ошибся и хозяйка его ждет.

Жмет ручку медную замка , – эта деталь (но особенно в сочетании с указанием на легкий стул, опрокинуть который ничего не стоит) говорит о том, что дом, в котором происходит действие, или совсем новый, или был недавно заново отделан по последней моде. В 1825 году в Париже (а значит, и в России) только-только вошла в моду отделка из меди: «Медь заменяет нынче железо во всех приборах, – наставлял молодых хозяек все тот же "Московский телеграф". – В новых домах везде замки медные» ( МТ1825 , III, 54). Можно предположить, что брак Натальи Павловны недавний, а к переезду молодоженов в деревню и дом был отремонтирован, и мебель новая завезена.

…лампа чуть горит И бледно спальню освещает, – в середине 20-х годов в ходу были масляные лампы Карселя. Их вставляли в алебастровые вазы и чаще всего использовали в качестве ночников, реже – в люстрах. Спать с ночником – одна из распространенных привычек того времени. В 1825 году наиболее модными считались лампы, выполненные «наподобие небольшой готической пирамиды» ( МТ1825 , II, 35).

Глава 18 (Граф Нулин)

(текст)

Он входит, медлит, отступает —

И вдруг упал к ее ногам.

Она… Теперь с их позволенья

Прошу я петербургских дам

Представить ужас пробужденья

Натальи Павловны моей

И разрешить, что делать ей?

(комментарий)

Единственное из авторских отступлений, не отражающее настроения кого-либо из персонажей поэмы. Просто рассказчик, любуясь собой и своим умением, опять «держит паузу», оттягивая развязку. Автор же, посмеиваясь над читателем, «меняет картинку» и предлагает вместо романтической сцены в спальне беседу в петербургском светском салоне.

Он входит, медлит, отступает — И вдруг упал к ее ногам — «романтический» образ графа в этой сцене снижен построением фразы, аналогичным описанию игры кота с мышью: «И вдруг бедняжку цап-царап».

…Теперь с их позволенья

Прошу я петербургских дам

Представить ужас пробужденья

Натальи Павловны моей

И разрешить, что делать ей?  – прервав развитие сюжета на ужасном пробуждении Натальи Павловны и называя «своей» героиню, Пушкин вольно или невольно отсылает читателя к балладе В.А. Жуковского «Светлана». В ее концовке автор также обращается к читательнице (слушательнице):

«Улыбнись, моя краса,

На мою балладу;

В ней большие чудеса,

Очень мало складу.

Взором счастливым твоим,

Не хочу и славы;

Слава – нас учили – дым;

Свет – судья лукавый.

…

О! не знай сих страшных снов

Ты, моя Светлана…» (1808–1812)

Если наша догадка справедлива, то обращение к петербургским дамам (а это дамы «большого света»), в сочетании с явно указывающими на балладу Жуковского деталями, должно было вызвать в памяти читателя сентенцию «Свет – судья лукавый». Тем более лукавой становится просьба автора разрешить сложную задачу за Наталью Павловну. Выражение «разрешить спор» означало в то время «дать ответ», «указать». Но первое значение этого слова: «развязать, распутать связанные узлы» ( Даль , IV, 45). Таким образом, это слово удивительно подходит и к архаизированному образу рассказчика, и к запутанной ситуации, в которую попала Наталья Павловна. В сочетании же с тем, что было сказано чуть выше, слово разрешить приобретает подлинно «лукавый» характер и может быть воспринято в значении «позволить». Тем более что «толк» баллады Жуковского заключен в сентенции: «Здесь несчастье – лживый сон; / Счастье – пробужденье», – получающее в контексте пушкинской поэмы значение недвусмысленного совета, как и что разрешить Наталье Павловне.

Глава 19 (Граф Нулин)

(текст)