Пси-фактор

Он не сомневался, что вырастить тело и задать базовые функции возможно. Но так же понимал, что здоровый человеческий мозг рано или поздно перешагнет эти функции, и личность, какой бы скудной она ни была, разовьется. Спонтанный процесс самоосознания станет препятствием для задумки… А значит, человек должен изначально взращиваться в отожествлении себя с вещью. Он должен испытывать счастье от факта принадлежности хозяину.

Увы, преданность программированию не поддавалась.

— Я понял.

Дверь за мастером беззвучно прикрылась.

— Он согласится, — неуверенно промямлил Димитрий.

— Хорошо, если так, иначе у нас огромные проблемы, — недовольно процедила Клэр, после чего включила громкую связь. — Свон, размести господина Лаена на ночлег. Он под твоей полной ответственностью до открытия магазина.

Димитрий закашлялся. Ирраиль, несомненно, её сообщение слышал. В конце концов для его ушей оно и предназначалось.

— Я, конечно, все понимаю, но зачем господину Свону играть в няньку?

— Затем, господин советник, что иначе эту няньку сыграете вы, — парировала Клэр и включила голосовое сообщение.

— Швецов пакует вещи, — прозвучал искаженный ретрансляцией голос полковника. Короткая фраза вызвала досаду.

— Я пойду, — решил Димитрий. Клэр мотнула головой и набрала номер Мидлтона.

— Подождите, советник, — и сразу же переключилась на разговор с полковником. — Вы где?

— Перекрёсток третьей и шестой улиц, — прошелестел коммутатор. — Сняли засаду. Один ушёл, менталист.

Подавив внезапно вспыхнувшее раздражение, Клэр сбросила звонок и набрала на коммутаторе один из личных кодов. Короткое смс на номер Абэ. Увы, облегчения совершенное действие не принесло, только ещё больше досады.

— Димитрий, переигрываем. Отвечаете за Вито и Ирраиля, можете поселить в гостиницу. И отправьте сообщение Абэ по своему каналу. Я беру Свона и еду к Мидлтону.

* * *

Кристалл вошёл в ретранслятор легко, как и положено. Изображение было чётким. Кадры — сухими. Приветствия, расшаркивания, общее приподнятое настроение. Передача власти, выбор приемника. И около тридцати семей в полном составе. Женщины и мужчины, мальчики и девочки. Клоны персональных охранников с одинаковыми лицами и серийными номерами на щеках. Все аккуратно одеты. Но небогато. Класс властителей канул в небытие, как и класс бедняков. Императорские отпрыски, все до единого, были рабочими. Почти равная часть прибыла из нижних городов. Это наблюдалось по формам их одежд, по стилям причесок, бледности кожи. В конце концов по типу лиц и тел.

Семейство Соболевски в полном составе. Фердинанд только сейчас вспомнил, что отец тоже очень часто ходил в комбинезоне. А ещё у него была установка, которую он постоянно носил на плечах.

И это все, что Фердинанд мог вспомнить о его работе. По официальной версии, его отец погиб, исполняя должностные обязанности. Но информация о том, где и когда, была под грифом «Запрещено к разглашению». Даже встав на самой вершине империи, Фердинанд так и не смог узнать, что же тогда произошло. При его деде, императоре Сатоире Первом, все, что уходило под этот гриф, уничтожалось до последнего экземпляра. Такая же участь ждала записи, которые теперь непринужденно крутил ретранслятор. Цель прозаична, не оставить потомкам даже намека на несовершенство системы.

Подтасовка истории, как ни крути. Сколько таких уже произошло с легкой руки Фердинанда?

Вечно работающие жернова цензуры и формирования общественной мысли.

— Спустя пятнадцать лет все выглядит иначе, — прошептал Фердинанд, а потом поднялся из-за стола и отвернулся к окну. В руках щелкнула зажигалка. Он закурил и глубоко затянулся.

— Время скрадывает многое, — тихо ответил Нандин. — Даже вчерашний разговор сегодня будет восприниматься иначе. А вчерашний вопрос предстанет в новом ракурсе и смысле. Да и вы… изменились. Боль как зверь, она не может питаться одним и тем же кормом вечно.

— Очень удобная философия… — Фердинанд снова затянулся. — Скажи, Нандин, если я прикажу тебе умереть, ты ведь повинуешься?

— Всенепременно, — Абе даже в лице не переменился, взирая на спину императора…

— А если я запрещу тебе быть менталистом, сможешь исполнить? — Мужчина обернулся и внимательно взглянул на своего подчиненного.

Абе нахмурился.

— Сейчас это не самое грамотное решение. Менталисты все еще скрыты среди масс. Глупо оставаться без ружья во время охоты.

— Но мы ведь это изменим?

Абэ промолчал. А Фердинанд снова взглянул в окно. Небо было черным и беззвездным. Похоже, собирался дождь. На душе было погано.

Он многое бы отдал за то, чтобы больше ни одна безумная тварь не смогла перезаписать себя в чужое тело. Мелкий силуэт Теодора опять стоял перед глазами. Родные черты лица, искаженные чужой, не свойственной ему мимикой. Совсем не детский взгляд и творящиеся по его воле страшные вещи. Старая запись стерпела все.

Хотел ли дед жить или просто шел таким путем к иной цели? Этого Фердинанд уже никогда не узнает.

Коммутатор на руке Нандина тонко пискнул. Фердинанд обернулся, наблюдая за Абэ без особого интереса.

А вот Абэ переменился в лице.