Пси-фактор

— Полное подключение будет возможно через двадцать минут, запустить процедуру? — На ее лице проскользнуло подобие улыбки. Нандин Абэ и сам не заметил, как улыбнулся. Еще пару дней и эта девушка наконец начнет проявлять полноценные эмоции. И тогда Фердинанд снова будет пушить хвост. Все станет на свои места.

— Запускаем.

Секретарь прикрыла глаза и сосредоточилась. А спустя мгновение взглянула на Нандина:

— Нас ждут.

База данных представляла собой мощную нейросеть: на ней лежало не только сохранение информации, но и ее полная интеллектуальная обработка. Нандин шел мимо полукруглых стеклянных сфер и привычно скользил взглядом по заключенным внутри операционистам. Их обнаженные, лишенные растительности тела давно срослись с системой жизнеобеспечения. Нервные трубки объединяли их разумы, создавая супермощную систему обработки информации. Тридцать девятая шла мимо них, никак не реагируя на абсолютно отсутствующие лица коллег. Еще одна дверь, отдел технического обслуживания резко отличался шумом и гамом. Персонал следил за работой систем жизнедеятельности и похоже готовился к полной замене одного из органических кластеров.

Тридцать девятая продолжала не обращать на происходящее внимания. Нандин знал, что с аналогичной отрешенностью она бы прошла и сквозь пыточную. Сколько он видел таких секретарей как она: бесчувственных и рациональных, проходящих мимо полу обрубленных, оплетенных трубками тел и никак не реагирующих. Что при Филе, что при безумном Сатоире, что при Фердинанде, — одно и тоже — первые, вторые, десятые и двадцатые, тысячные, беспрерывно сменяющиеся операторы баз данных. Бесконечное дыхание давно сгинувшего мира, где человеческая жизнь без гроша и связей равнялась нулю. Нан помнил, как увидел эти человеческие кластеры впервые: Филла тогда трясло, а Клэр просто вырвало. Отвращение и желание уничтожить, вот что они чувствовали. Что чувствовал он сам — Абэ не помнил, а сейчас он и не задумывался об этом. Потому что давно стало все равно. Вырастят ли под нужды системы чистый мозг, или же позаимствуют его у подходящего гражданина, — по сути одно и тоже отношение, пострадает человек для человечества. Больше — никто. Хотел ли Филл именно такого соотношения человека и природы? Кто знает, но вышло вполне в его духе.

Место, в которое привела Тридцать девятая, было Нандину знакомым. Серая комната, система жизнеобеспечения и кресло, обвитое сетью нейротрубок — внутри каждой живые нервные волокна. Они были выращенные до объемов, которых никогда не смогли бы достигнуть в человеческом теле. Весь этот техно-биологический ужас переходил в сеть тонких проводов, а те оплетали навершие кресла — тонкий обруч. Тридцать девятая не смотрела по сторонам, подошла к приборной панели, расположенной вдоль левой стены и начала выбирать настройки:

— Тип задачи? — не смотря на ту мимолетную улыбку, пойманную в секретариате, её голос все ещё звучал механически.

— Запись. Визуализация. Аудио, — с расстановкой ответил Нандин.

Девушка быстро пробежалась пальцами по голографической панели, выбирая настройки.

— Место сохранения?

— Индивидуальный блок, — Нандин передал ей коробку с кристаллами.

Когда кристаллы до единого легли в приёмный бокс, Тридцать девятая захлопнула крышку и продолжила настраивать систему. И только когда сделала все что требовалось, она распустила свои волосы, освобождая их от булавок, молча села в кресло и одела на голову обруч. Тонкая сеть нейротрубок легла поверх ее волос, словно покрывало, навевая мысли о совсем иных, более приятных ассоциациях. Множество мелких био-электродов на суставчатых ножках охватили её голову по всему периметру.

— Система готова к использованию. Запуск, — звонко констатировал она и, положив руки на подлокотник, застыла как кукла.

Установка загудела. А в следующий миг десяток широких стальных браслетов зафиксировали её тело.

Нандин только и ждал этого. Обойдя кресло и пробравшись пальцами сквозь сеть нейротрубок, он коснулся ее висков и только потом начал внушать.

Мозг Тридцать девятой оказался сильным: вложить в её прелестную головку весь тот объем информации, который Нандин хотел визуализировать, было сложно. Но он это сделал, а аппарат считал все прямо в Базу данных. Записывающие устройства заполнялись одно за другим, пока Нан не вложил в них свою последнюю вразумительную мысль. Тридцать девятую трясло. Её глаза закатились, судорога, казалось, охватила каждый участок её тела. На ее губах пузырилась слюна, белки глаз покраснели от полопавшихся сосудов.

Нан продолжал держать её голову ещё некоторое время, пока её не перестало трясти, а потом с трудом разжал свои одеревеневшие пальцы. Девушка осунулась, полностью потеряв сознание.

Изъяв из бокса полные под завязку кристаллы, Нандин осторожно переложил их в коробку и разблокировал дверь. В коридоре уже толпились представители из обслуживающего персонала. И все бы хорошо, но в центре рабочего коллектива стоял Фердинанд.

— Ты в своём уме?! — выкрикнул он, врываясь внутрь комнаты. Следом за ним шустро прошмыгнули рабочие и занялись системой. — Отключите её!