Пси-фактор

— Я могу думать только о деле… — прошептал Кэйт. — Но я не могу этим делится.

— Я снимаю с тебя сдерживающую систему, если ты не заметил, — проворчал Ирраиль, приподнимаясь. Вытянув из стакана уже использованный ранее скальпель, он опять обошел Свона и стал позади него. — Это прямой путь к переработке. Все остальное лишь элементы, усложняющие уголовное дело. А его обязательно заведут, когда нарушение станет явным. Не дергай головой, резать буду.

Кэйт Свон на миг прикрыл глаза и судорожно выдохнул, стараясь абстрагироваться. Он чувствовал как Ирраиль делает очередной разрез, как растягивает кожу на голове своими пальцами, а потом начинает ввинчивать свой треклятый инструмент в кость.

Увы, пришлось признать, что старик абсолютно прав. Они оба были в одной лодке сейчас. А потому играть в осторожность было глупо.

— Мне кажется, все началось пятнадцать лет назад. — Неуверенно начал Кэйт. От ощущения перехватывало дыхание. И это нисколько не было похоже на ремонт зубов.

— Продолжай. Не останавливайся, — велел мастер, нащупывая кончиком зонда полукруглую головку датчика.

— Отправная точка — архивная запись об переработке семьи Соболевски в связи с несчастным случаем, — сглотнул Кэйт, — Маркус, Фердинанд и Теодор Соболевски. В это же время умирает император Сатоир и Совет полисов объявляет его наследником прямого генетической потомка, Фердинанда… Префект дэ Руж при загадочных обстоятельствах теряет руку а спустя месяц утверждает на должность директора Высшей Леополиской Академии созданного по госзаказу человека Маркуса Соболевски и закрепляет за ним пожизненное владение маской… Вот только это не новый человек, это все тот же официально погибший Маркус и судя по общей картине его младший брат Фердинанд сейчас во главе Сакской империи… А их третий брат Теодор, похоже никто иной как ГМО Тарис Лаен… Это объясняет интерес к нему Императора, но это не даёт понимания, почему люди Маркуса хотели его устранить. И я не могу понять многого в части, что касается Тариса. Что то не так с его ошейником и это прямо связано с тем обстоятельством, что его модифицировали… И почему он оказался в детдоме при двух братьях? Разве только его не спрятали третьи лица от них. Кто-то ещё замешан… Может ли быть такое что дэ Руж утратила руку в наказание за помощь Теодору? Но тогда, она бы знала что он жив. Не подходит. Дело было не так… Может… Её подставили? А она, как результат отомстила, помогая Маркусу?

Ирраиль слушал его умозаключения молча. Поднятая тема отвлекала от поставленной задачи. Теперь стоило самому успокоится, чтобы не натворить дел.

— Вы остановились, — прошептал Кэйт, — вам знакома эта тема?

— Нет…

— Почему у вас отобрали лицензию, или правильнее спросить, когда вы потеряли право на нее? — Свон вообще утратил тормоза. — Вы ведь мастер высшего уровня, знающий как снимать ошейник. И знающий Маркуса… Может вы знаете не только Маркуса?

Старик раздраженно откинул инструмент в стакан. После чего подцепил ошейник пальцами и без предупреждения дёрнул на себя. Кэйт от неожиданности захрепел, задыхаясь.

— Терпи… — процедил Ирраиль, нащупывая механизм с внутренней стороны ошейника, — сейчас сниму.

И действительно спустя секунду послышался щелчок.

— Всё ты верно говоришь, парень, но не своевременно, — скривился он, отбрасывая распахнувшийся двумя половинками ободок на стол.

Свон все ещё жадно хватал воздух ртом. Глаза были широко распахнуты от удивления и понимания произошедшего.

— Вы же не все датчики вынули, — сглотнул он, потирая шею.

Ирраиль смерил его тяжелым взглядом, а потом устало опустился в кресло напротив.

— Их нельзя снимать все, есть схема наложения и она абсолютно не идентична принципам их изьятия.

— Спасибо…

Старик лишь покачал головой, прекращая ненужную тему и возвращаясь к предыдущему разговору.

— Не хотел бы я с тобой говорить, бывший следователь Кэйт Свон… Увы обстоятельства сложились иначе. Вито, хватит подглядывать, иди сюда, тебе тоже будет полезно послушать…

В соседней комнате сразу что-то опрокинулось и раскрасневшийся парень, неуверенно ступил внутрь и застыл у двери.

Тем временем старый мастер начал говорить то, в чем боялся признаться уже многие годы:

— Всё намного сложнее, когда стоишь у самих корней власти. Для поддержания существующего порядка нужна твёрдость характера и крепкая рука, безжалостность и четкое понимание целей…

— Вы говорите о чем то конкретном?

Ирраиль едва заметно кивнул и продолжил:

— Тот мальчик, Теодор Соболевски, той ночью был не в себе, Кэйт, — тихо начал он. Голос его был сиплым, взгляд цепким. — Словно в его голове бились две личности. Я мог бы говорить об ее раздвоении, но невозможно чтобы одна из них была старше от другой на десятки лет. То есть это теоретически может случится, но у такой личности не будет заявленного опыта, а у мальчика этот опыт был. В нем действительно поселился иной разум. И я даже знаю, как они это сделали с ним. Просто привычная нам технология использовалась по старому принципу…

— В смысле?