Псих

Допускаю, что в ответ мне предложат побольше интенсивной терапии – между прочим, не помешает. У меня давно уже не было никакой терапии. Во-первых, мне лень, а во-вторых, и в-главных, она не помогает. А та, что помогает хоть чуть-чуть, пожалуй, еще хуже – очень хорошо дает почувствовать разницу между идеальной жизнью из книг по самопомощи и нормальной, настоящей жизнью, которой стоит жить. В пятнадцать лет я где-то полгода занималась самогипнозом – вы помните, что я его не люблю. Это были самые счастливые полгода в моей жизни, потому что эта адская методика почти сразу приносит плоды, особенно если пациент в принципе уже знает, как с самим собой работать. Я, естественно, знала. У меня получилось отпустить происходящее, я нашла несколько идиотских давних проблем у себя в голове, я стала полагаться на интуицию – если хотите, вы можете попробовать, какое-то время это действительно похоже на магию, действительно чувствуешь себя сверхчеловеком, которому вселенная чем-то обязана лично и поэтому подсовывает самые вкусные кусочки.

А вот потом происходит самое странное. Вам продолжает везти, интуиция по-прежнему вам помогает, но все начинает рушиться. Поскольку вас учат признавать уныние и плохое настроение одной из частей лечения, и вообще абсолютно нормальной повседневной вещью, которую нужно заметить и отпустить, вы далеко не сразу заметите, что все пропало. Что дело было не в плохой расстановке планет или естественных взлетах и падениях, или как еще там это красиво называется, а в том, что магия исчезла. Дальше стараться бесполезно. Бесполезно убеждать себя, что это пройдет, потому что больше такая терапия на вас никогда не подействует. До нее ваше подсознание думало, что у вас все плохо оттого, что вас никто не любит, вы некрасивый, нежеланный и бла-бла-бла. После нее ваше подсознание вообще не знает, что ему думать – оно искренне верит, что вы умный и прекрасный, но лучше от этого ничего не становится. Как будто вы приехали домой после долгого путешествия, вам там целый день все были рады, а потом внезапно, ни с того ни с сего, вы на следующий день стали во всем виноваты и всем надоели. Хотя само путешествие, определенно, было прекрасным; хотя вы остались прекрасным, хотя вы на самом деле верите, что вселенная вас любит – и как там дальше по книжке. И почему же меня, такого хорошего и любимого, по-прежнему возит мордой по асфальту? Интересно, правда?

Список литературы, который змея приготовила Марселлиному курсу, лично меня в ужас не повергает – я все это читала еще в школе. Тем не менее там почти шестьдесят книг, а мы пока, как идиоты, топчемся на «Красном и черном». Это любимая змеищина книга, поэтому мимо пройти мы просто не можем. Контрольные задания по ней Марселле попались сразу же после нашей поездки, а я в это время плотно общалась с фарфоровым другом, мне пришлось непедагогично пересказать ей краткое содержание фильма. Но, во-первых, больше одного раза по теории вероятности такое не прокатывает, а во-вторых, это как-то слишком просто и не дает возможности почувствовать себя повелителем мира. Я отложила на время «Красное и черное» и попыталась понять, что вообще Марселла осознает из змеиных лекций. (А, черт, я скучаю по университету. Когда у меня нет практики, я медленно соображаю и привожу бестолковые примеры.)

– И что там дальше с вашим Копперфилдом было? – говорю я, почти удивившись тому, что Марселла в состоянии пересказать конспект.

– Не знаю.

– Тебя не было, что ли?

– Н-нет, она разозлилась.

– Охотно верю. А из-за чего разозлилась?

– Ну, мы не знали, сколько ему лет.

– Кому, Дэвиду?

– Ну да, она сказала, что там это написано, а мы д-дебилы и страна неизвестно зачем пытается сделать из нас людей, а лучше бы вместо этого тестировала на нас продукты вместо ж-животных.

– Ммм, – говорю я, – у нас Диккенса, естественно, еще не было, но старшие курсы доносили, что она любит брать на понт.

– З-зачем?

– Слушай, ты правда заикаешься или прикалываешься? Не было же этого десять минут назад. О нет, хватит, я поняла по твоей букве П, что все серьезно, можешь больше не повторять. Затем. Затем, чтобы вам хватило нахальства сказать ей, что вы не помните или, что будет точнее, – что там такого не было.

– Так, а как я с-с-скажу ей, что там такого не было, если я не знаю, было там т-т-такое или нет?

– Хороший вопрос, – говорю я, – люблю, когда люди сами отвечают на свои вопросы.

И тут внезапно меня берет такая злоба – за все сразу, за то, что у меня ничего не получается, за то, что… короче говоря, за ВСЕ то, что у меня не получается, и я спрашиваю: