Психея

Я не понимаю, откуда у этих двоих такая агрессивность друг к другу, и как это все вяжется с произошедшим. Будто их рты живут отдельно от мозгов. Поджимаю губы и отхожу от них как можно дальше, мне следует опасаться их двоих.

– Пока я наблюдал за вами двумя, Андреа перестала быть в моем ошибочном, замечу, мнении папенькиной дочерью. Она доказала и не раз, на что способна. Наша встреча в ресторане определила будущее еще задолго до того, как все решилось. А потом мне было интересно, как далеко вы зайдете. Авантюризм, с которым она хватается за походы, окрыляет, и мне была необходима встряска. Поэтому я склонен верить в ваши с отцом истории по поводу несчастных случаев, связанных с этим местом. Но в глубине души очень надеюсь найти что-то еще более интересное.

Я чувствую себя растерянной, будто кто-то только что треснул мне по лицу битой для лакросса стараясь привести в чувство. Опустив глаза в пол, я думала о произошедшем, вплетаясь пальцами в прямые локоны моих волос. Когда в двери постучались первый раз, я не услышала, настолько увлечена беседой внутри себя. Но на второй раз мне пришлось подойти к выходу и открыть деревянную плотную дверь, чтобы отпрянуть. Бледное лицо, покрытое тысячами полос морщин, появилось в тусклом свете домашнего освещения. Старик, не спрашивая, сделал шаг в наше временное жилище, и я замерла, оглядывая его с ног до головы. Потрепанная ткань свисала на его сухом, сгорбленном теле, он выглядел, как древняя черепаха с искривленной шеей. Старик шел, прихрамывая, прямо к столу.

Джаред замер на месте, сосредоточенный на незнакомце, в то время как Грант сделал несколько шагов по направлению ко мне и оказался рядом так, чтобы я стояла за ним. Что это было? Добрая воля, привычка защищать или обыкновенное внимание к более слабому.

– А может он встал ближе к двери, чтобы вовремя сбежать? Умеете вы женщины накручивать себя. – незнакомец подал голос, он был надломленным и глубоким. Я подумала, что он говорит сам с собой, но старик указал на меня своим морщинистым пальцем, показывая Гранту отодвинуться. Но тот не сделал этого, закрыв меня собой полностью, я услышала кряхтящий смешок и мычание: – Удивительно, всегда одно и то же.

Глава 20

Я стояла в стороне, заламывая пальцы, пока все собрались за столом и спокойно доедали приготовленный суп. Чайник очень медленно закипал на печке, вероятно за ночь прогорели дрова, приготовленные предыдущими путниками. Оглянувшись по сторонам, я не увидела даже маленького полена, поэтому начала шарить по всем углам в поисках чего-то, что поможет мне добавить огня.

– А вы тут частый гость? – Зачерпнув в ложку добрую порцию картошки, Джаред набил рот едой.

– Чаще некуда. – он отхлебывает хитро прищурившись.

Грант убирает тарелку, поднимается со своего стула и становится рядом со мной, помогая мне раскрыть одну из дверей шкафа. Когда он присаживается на корточки рядом со мной, я выразительно смотрю ему в глаза, это выглядит комично. На его лице появляется заинтересованность, потом уголок его красивых губ ползет вверх, прямые ухоженные брови немного изгибаются в вопросе: какого черта я хочу ему сказать. Я делаю огромные глаза, слегка наклоняю голову и губами вывожу буквы, но как только он смешно повторяет выражение моего лица, мне ничего не остается, как закатить глаза.

– Вы сказали, «каждый раз одно и тоже». Возможно, вы нас с кем-то спутали, – я сажусь в пол-оборота и с милой улыбкой отвечаю старику.

– Хм… – Мужчина тщательно пережёвывает пищу, откусывает хлеб.

– Приехали с исследовательской работой, а тут погода испортилась. – зачем-то оправдываюсь перед ним.

– Хм… – снова этот звук, вырвавшийся из его горла, он то ли усмехнулся, то ли поперхнулся. Человек не верит нам.

– Помоги мне, пожалуйста, с дровами, – прошу Гранта и иду к старой лавке, чтобы забрать свою куртку.

Старик, убирает в сторону тарелку и обхватывает мое запястье, когда я прохожу мимо него. Его крепкие пальцы прикасаются к моему пульсу, и у меня начинает кружиться голова. Я цепляюсь за край стола и закрываю глаза. Мою голову заполняют непонятные картинки – сначала это туман, стелящийся под моими ногами, или облака, затем красная земля и огонь, клубы черного дыма, через который кажется, я ищу кого-то. Меня начинает качать, и я чувствую, как кто-то помогает мне сесть.

– Открой глаза, девочка, – голос заполняет всю меня, пронизывая насквозь, нет никаких сомнений, что должна послушать его.

Открывая глаза, я замечаю людей, столпившихся надо мной, развалившейся на стуле, со сбившимся дыханием, я хватаюсь за единственную протянутую руку помощи. Грант нависает надо мной, не позволяя свалиться.

– Что опять произошло? – спрашиваю их. – Вы взяли меня за руку, и мне стало плохо. – С усилием я принимаю нормальную позу, куртка лежит у моих ног, а старик, будто зная обо мне нечто за гранью, загадочно улыбается.

– Молодой человек сходит за дровами, – показывает на Джареда. – Сходи пока ветер стих. – он не просит, скорее приказывает.