Психоанализ культуры

Вторая трудность при упомянутом переходе к психологии масс заметно сложнее, потому что выдвигает принципиально новую проблему. Она поднимает вопрос: в какой форме действующая традиция существовала в жизни народов? – вопрос, относящийся не к индивиду, поскольку в случае с ним она реализуется с помощью следов воспоминаний о прошлом в бессознательном. Вернемся назад к нашему примеру из истории. Мы объяснили компромисс в Кадеше наличием у людей, вернувшихся из Египта, мощной традиции. Этот случай не таит в себе никакой проблемы. Согласно нашей гипотезе, эта традиция опиралась на осознанное воспоминание об устных сообщениях, полученных жившими тогда – только два или три поколения назад – людьми от своих предков, а те были участниками или очевидцами соответствующих событий. Однако можем ли мы и в отношении более поздних событий считать, что традиция всегда имела своим основанием сообщенное обычным способом знание, передававшееся от деда к внуку? Но нам уже не удается, как в предшествующем случае, установить, кем были люди, сохранявшие и устно распространявшие подобное знание. Согласно Зеллину, предание об убийстве постоянно имело хождение в жреческих кругах, пока в конечном счете не было письменно зафиксировано, что только и позволило ученому его отыскать. Но оно могло быть известно только немногим людям и не стало народным достоянием. А достаточно ли этого для объяснения его влияния? Можно ли такому знанию немногих людей приписать способность довольно продолжительное время владеть массами, когда оно становилось известным им? Скорее, дело заключается в том, что и в несведущей массе присутствовало что-то родственное знанию немногих и поддерживающее таковое, когда оно было выражено публично.

Характеризовать традицию становится еще труднее, если мы обратимся к аналогичному случаю из древнейших времен. Известные качества праотца и постигшая его участь были напрочь забыты в ходе тысячелетий, а рассчитывать на устные предания об этом событии, как и в случае с Моисеем, нельзя. Итак, в каком же смысле следует учитывать значение традиции вообще? В какой форме она могла в те времена существовать?

Чтобы облегчить положение читателей, не расположенных или не готовых углубляться в сложные психологические обстоятельства дела, я предпошлю предстоящему в этот раз исследованию его результат. На мой взгляд, в этом отношении между индивидом и массой имеет место почти полное сходство: и в массах впечатления о прошлом сохраняются в виде следов неосознанных воспоминаний.

Думается, в отношении индивида нам все ясно. След в памяти от ранее пережитого сохраняется у него в виде особого психического состояния. Можно сказать, что индивид всегда знал о нем, точно так же как он знает о вытесненном. Тут мы уже установили, что с помощью психоанализа нетрудно сформировать вполне обоснованное представление о том, как что-то забывается и как спустя некоторое время опять может всплыть в памяти. Забытое «не стиралось», а всего-то «вытеснялось», следы памяти о нем сохранялись без потери яркости, но из-за «контрсосредоточения внимания» обособлялись. Они не могли устанавливать связь с другими интеллектуальными процессами, являлись неосознанными, недоступными для осознания. Возможно, кроме того, что известная часть вытесненного избегла подобной участи, осталась доступной для памяти, при подходящем случае всплывает в сознании, но даже и тогда оказывается в изоляции, оставаясь инородным телом, лишенным связей с другими его компонентами. Это вполне возможно, но вовсе не обязательно. Вытеснение может оказаться полным, и на таком случае мы в дальнейшем остановимся.

Вытесненное сохраняет свою подъемную силу, стремление прорваться в сознание. Этой цели оно достигает при трех условиях: 1) если силы контрсосредоточения энергии ослабевают в результате заболевания, поразившего другую часть психики – так называемое Я, или в результате иного распределения зафиксированной в нем энергии, как это постоянно происходит во время сна; 2) если примыкающая к вытесненному часть влечения испытывает необычное усиление, наилучший пример этого предлагают процессы в ходе полового созревания; 3) если в какой-то момент времени к свежему переживанию подключаются впечатления, воспоминания, настолько сходные с вытесненными, что оказываются способными активизировать последние. В таком случае текущее переживание усиливается скрытой энергией вытесненного и начинает действовать из-за спины последнего и при его поддержке. Ни в одном из этих трех случаев ранее вытесненное не проникает в сознание без проблем, в неизменном виде, но всегда, скорее всего, подвергается искажениям, свидетельствующим о влиянии все еще не преодоленного сопротивления контрсосредоточения, либо о преобразованном влиянии текущего переживания, либо о том и о другом.