Психоанализ культуры

Дилетант воспринимает возможность подобных эмоций крайне осторожно и считает свою опасливость законным основанием для недоверия к утверждениям психоанализа. На мой взгляд, безосновательно. Ведь в них отсутствует намерение унизить наши чувства глубокой привязанности, ничего подобного просто не предлагается. Нашему разумению, да и нашей чувственности совершенно не свойственно соединять любовь и ненависть друг с другом. Но в то время как природа работает с этой парой противоположностей, она способна сохранять любовь в активном и свежем состоянии, чтобы обезопасить ее от поджидающей удобного случая ненависти. Можно утверждать, что самым прекрасным цветением нашей любовной деятельности мы обязаны реакции против порывов враждебности, ощущаемых в нашем сердце.

Теперь подведем итог: нашему бессознанию настолько же недоступно представление о собственной смерти, насколько желанна смерть чужака; отношение к любимому человеку настолько же двойственно (амбивалентно), как и у человека древнейших времен. И все же как далеко мы удалились от этого изначального состояния с помощью конвенционально-культурной установки по отношению к смерти.

Можно легко пояснить, как война вмешивается в эту размолвку. Она срывает с нас позднейшие культурные наслоения и позволяет все еще сидящему в нас прачеловеку вновь выйти наружу. Она вынуждает нас снова становиться героями, неспособными поверить в возможность собственной гибели, называет чужаков врагами, смерти которых следует желать и добиваться, советует нам переступить через смерть близких людей. Войну, однако, не удается ликвидировать: пока условия существования народов настолько разнятся, а взаимное отторжение так сильно, войны непременно сохранятся. Тут возникает следующий вопрос: не должны ли мы смириться с войной и приспособиться к ней? Не обязаны ли мы признать, что с нашей культурной установкой в отношении к смерти мы в очередной раз психологически оказались выше нашего нынешнего состояния, а нам следует поскорее осмотреться и признать истину? Не лучше ли предоставить смерти принадлежащее ей место и в реальности, и в наших мыслях, а нашу бессознательную установку к смерти, которую доселе мы довольно тщательно подавляли, заметнее выставить на обозрение? Видимо, это не такое уж большое достижение, и в некоторых отношениях представляет собой шаг назад, регрессию, но у этого есть преимущество в виде лучшего определения истины и возможности сделать для нас жизнь более переносимой. Ведь нести бремя жизни остается все же первейшей обязанностью всех живых. Иллюзия утрачивает ценность, если мешает нам в этом.

Мы вспоминаем старое изречение: Si vis pacem, para bellum. Если хочешь мира, готовься к войне.

В духе времени его следовало бы видоизменить так: Si vis vitam, para mortem. Если хочешь вынести жизнь, приготовься умереть.

О мировоззрении. Продолжение лекций по введению в психоанализ

Лекция ХХХV

Уважаемые дамы и господа! В ходе нашей последней встречи, как бы наводя порядок в нашем скромном хозяйстве, мы занимались мелкими обыденными делами. На этот же раз мы предпримем рискованный шаг и отважимся ответить на неоднократно задаваемый нам оппонентами вопрос: приводит ли психоанализ к какому-то определенному мировоззрению, и если да, то к какому именно?

Меня несколько тревожит то, что мировоззрение (Weltanschauung) – специфически немецкий термин, перевод которого на другие языки доставит, видимо, некоторые трудности. Если же я попытаюсь определить это понятие, то моя дефиниция, вероятно, покажется неумелой. Тем не менее полагаю, что мировоззрение – это интеллектуальная конструкция, единообразно решающая проблемы нашего бытия на основе одного, наиболее общего предположения и сообразно ему в нем ни один вопрос не остается нерешенным, а все, что нас интересует, занимает свое конкретное место. Легко понять, что обладание им является одним из важнейших пожеланий людей. Доверившись ему, они могут чувствовать себя увереннее в жизни, знать, к чему следует стремиться, как целесообразнее всего распределить свои эмоции и интересы.