Психоанализ культуры

Если такова предыстория религиозного мировоззрения, то теперь мы обратимся к тому, что с тех пор произошло и происходит поныне на наших глазах. Дух науки, окрепший в ходе наблюдений над природными процессами, с течением времени начал обращаться с религией как с делом рук человеческих и подвергать ее критической проверке. Перед этим ей устоять не удалось. Сначала в поле зрения науки попали ее сообщения о чудесах, вызывавших изумление и недоверие, потому что они противоречили всему, чему учило беспристрастное наблюдение и в чем чрезвычайно отчетливо виделось влияние человеческой фантазии. Затем должно было произойти отвержение ее учения, объясняющего существующий мир, поскольку оно свидетельствовало о неведении, несущем на себе печать древних времен, наука сумела превзойти его благодаря возросшему знанию естественных законов. То, что мир возник в результате актов зачатия или творения, то есть аналогично возникновению отдельного человека, больше не кажется первейшей, самоочевидной гипотезой, с тех пор как для мышления стало очевидно различие между живыми и одушевленными существами и неживой природой, а это сделало невозможным сохранять приверженность первоначальному анимизму. Нельзя также не учитывать влияние сравнительного изучения различных религиозных систем и впечатление от их взаимоисключения и нетерпимости в отношениях между собой.

Окрепнув в ходе этих упражнений, научный образ мысли обрел наконец мужество решиться на проверку наиболее важных и эмоционально самых ценных частей религиозного мировоззрения. Вроде бы это всегда можно было видеть, но только со временем люди осмелились высказать, что и заверения религии, сулящие человеку защиту и счастье при выполнении им определенных этических требований, не заслуживают доверия. Видимо, не подтверждается и то, что в мироздании наличествует некая сила, охраняющая с родительской заботливостью благополучие отдельного человека и приводящая все, что его касается, к счастливому концу. Напротив, судьбу людей не следует связывать ни с допущением существования мирового блага, ни с наличием – ему отчасти противостоящей – мировой справедливости. Землетрясения, наводнения, последствия ураганов, пожары не проводят различия между добрым, благочестивым человеком и злодеем, неверующим. Даже там, где не принимается в расчет неживая природа и в той мере, в какой судьба отдельного человека зависит от его отношений с другими людьми, не существует правила, что добродетель вознаграждается и зло наказывается. Довольно часто преступник и человек, плюющий на все, прихватывает завидные реальные блага, а человек верующий остается ни с чем. Темные, лишенные способности любить силы определяют судьбу человека; системы поощрений и наказаний, которой религия приписывала господство над миром, похоже, не существует. В данном случае это становится поводом отказаться от части одушевленности мира, которая перешла в религию из анимизма и сохранилась в ней.

Последний вклад в критику религиозного мировоззрения внес психоанализ, указав на происхождение религии из детской беспомощности, а ее содержание объяснив сохранением и в зрелой жизни желаний и потребностей детской поры. Это вовсе не означало опровержения религии, но все же было необходимым завершением нашего знания о ней и по меньшей мере в одном пункте противоречило ей, так как сама она претендовала на божественное происхождение. В этом она до некоторой степени не совсем не права, если принять во внимание наше ее толкование.

Итоговое представление науки о религиозном мировоззрении звучит так: в то время как отдельные религии враждуют друг с другом из-за того, какая из них истинна, мы полагаем, что содержащейся в религии истиной вообще можно пренебречь. Религия представляет собой попытку овладеть чувственным миром, в который мы помещены, средствами мира желаний, сформированного нами в себе под влиянием биологических и психических нужд. Но она не способна это осуществить. Ее доктрины несут на себе печать тех времен, когда она возникла, времен неведения из детства человеческого. Ее утешения не заслуживают доверия. Опыт учит нас: мир – это не детская. Этические требования, которым религия намерена придать особую силу, нуждаются, скорее всего, в ином обосновании, поскольку они необходимы человеческому обществу и, видимо, опасно связывать следование им с богобоязненностью. Если попытаться включить религию в процесс развития человечества, то она окажется не его постоянным достоянием, а явлением, сходным с неким неврозом, который каждый культурный человек должен преодолеть на своем пути от детства к зрелости.