Психоанализ культуры

После того как первобытный человек обнаружил, что в его руках – в буквальном смысле этого слова – находится улучшение его судьбы на земле средствами труда, ему, скорее всего, стало небезразлично, работает ли кто-то вместе с ним или против него. Этот другой приобрел у него значение сподвижника, совместно существовать с которым полезно. Еще гораздо раньше, в своей обезьяноподобной древности, человек усвоил привычку образовывать семью; вполне возможно, что члены семьи были его первыми помощниками. Предположительно, основание семьи было связано с тем, что потребность в удовлетворении с помощью половых органов больше не появлялась подобно гостье, неожиданно представшей перед ним и после своего ухода долго никак не дававшей о себе знать, а поселилась у человека в качестве постоянной жилички. В результате у самца появился мотив держать при себе самку или, говоря обобщеннее, сексуальный объект. Самка же, не желавшая расстаться со своими беспомощными детенышами, должна была ради них оставаться с более сильным самцом[18]. В этой примитивной семье мы еще замечаем отсутствие одной, весьма существенной черты культуры: произвол главы семьи или отца никак не был ограничен. В «Тотеме и табу» я попытался показать путь, ведущий от подобной семьи к следующей ступени совместной жизни в форме братских кланов. После победы над отцом сыновья на опыте осознали, что союз людей может быть сильнее одиночки. Тотемистическая культура основывается на ограничениях, которые ей приходилось накладывать на членов братства для поддержания нового состояния общества. Предписания табу стали первой формой «права». Значит, совместная жизнь людей имеет двоякое основание – принуждение к труду, диктуемое необходимостью извне, и власть любви, не допускающей, чтобы мужчина лишался сексуального объекта в лице женщины, а женщина утратила ребенка, отделившуюся от нее часть ее самой. Так прародителями человеческой культуры стали Эрос и Ананке. Первым достижением культуры стало то, что отныне у большого количества людей появилась возможность жить в сообществе. А так как обе гигантские силы действовали при этом согласованно, то можно было надеяться, что и далее развитие будет протекать гладко как с точки зрения все улучшающегося владения внешним миром, так и в отношении дальнейшего расширения круга людей, включенных в сообщество. И все же нелегко понять, как культура может действовать на своих членов иначе, чем осчастливливая их.

Прежде чем выяснять, из-за чего может произойти какой-то сбой, позволим себе для заполнения пробела в предыдущем рассуждении отвлечься на анализ признания любви основой культуры. Мы утверждали: наблюдение, что половая (генитальная) любовь дарует человеку сильнейшее переживание удовольствия, предлагает ему, собственно говоря, образец любого рода счастья, так что вполне естественно и дальше искать исполнение желания обрести житейское счастье в области половых отношений и ставить генитальную эротику в центр своих жизненных интересов. Мы добавляем кроме того, что на этом пути люди в весьма рискованной мере становятся зависимыми от части внешнего мира, а именно от избранного объекта любви, и подвергаются самым жестоким страданиям, если отвергаются им либо теряют его из-за неверности или смерти. Поэтому мудрецы всех времен очень настойчиво предостерегают от такого жизненного пути, однако для огромного числа детей человеческих он не утратил привлекательности.