Психоделика любви: Начало (СИ)

— Как я себя чувствую?! Как я себя чувствую после того, как вы пытали меня? — взревел Итачи нечеловеческим воплем, продолжая наносить безжалостные удары.

От неожиданности Кисаме пропустил несколько ударов, которых хватило, чтобы ему расквасило лицо. Он попытался оттолкнуть взбесившегося Учиху, но тот с невероятной силой, вцепился в его шею.

— Сейчас ты прочувствуешь на себе, ублюдок, как я себя чувствую!

Вбежавшая охрана подхватила Итачи подмышки и, повалив на койку, принялась скручивать в смирительную рубашку. Но Учиха вырвался и ринулся на выход. Остановил его удар электрошокером от подоспевшего на шум Пейна.

— Учиха Итачи.

Итачи не хотел возвращаться. На грани чего он скользит на это раз, над чем смеялся впервые дни? Ему дали легкую пощечину, но достаточную, чтобы привести в чувство.

Когда Учиха открыл глаз, расфокусированный взгляд бегал по размытому ярко-оранжевому пятну. В нос ударил резкий запах нашатыря. И откашлявшись, Итачи помассировал переносицу, глубоко задышав.

— Кажется, приходит в себя, — шипящий ехидный голос. Орочимару. Итачи едва не сорвался с места, чтобы накинуться на этого ублюдка, но на плечо резко надавили, призывая сесть.

И Учиха вновь поднял взгляд на сидящего напротив лечащего врача Дейдары — Пейна. Рыжее пятно с пирсингом, с холодным расчетливым взглядом расплавленной стали, ни одной эмоции на лице, будто выточенный из гранита человек.

— Вы меня понимаете, Итачи?

— Да…

— Вы понимаете, что натворили? Мало того, что вы проникнули на запрещенную территорию, и втянули в это моего пациента, так вы выпустили тяжело буйных больных. Хидан Дзимпачи убил двух медбратьев и одного пациента, второй тяжело ранен. Вы осознаете свою вину?

Слова Пейна не имели значения, что-то нравоучительно-пустое о том, что он нарушил порядок, выпустил психа Дзимпачи, который угробил парочку пациентов и медбратьев, пытающихся его скрутить. Итачи было все равно, он пытался сфокусировать взгляд на нечто неуловимом, за спиной Пейна. Что-то или кто-то. Он моргал так часто, что глаза заслезились, и наконец-то поймав эфемерный лик, поднял взгляд выше, застыв, задрожав, затаив дыхание.

Вспомнив сотни баек, забыв все слухи и сплетни. Смотрел в теплые карие глаза, излучающие понимание и любовь ко всему живому и, быть может, неживому. Пирсинг, как и у жуткого врача, но только под пухлой нижней губой, синяки под глазами, на удивление украшающие, гармонирующие с фиолетовыми коротко стриженными волосами.

Пейн говорил, смотря пристально в глаза Учихи, что смотрел за его правое плечо в пустоту, в которой будто увидел пришествие пророка. Учиха Итачи смотрел на сидящую на столе, подогнувшую ногу в колене девушку.

— Кто это…

— А? — незнакомка вытянулась и, удивленно выпучив глаза, показала на себя пальцем. — Ты меня видишь?

— Ну да, — ответил Учиха.

Пейн замолчал, переглянувшись с коллегами. Учиха даже не заметил, что оказался в конвое элиты Красной Луны. Орочимару, Какудзу, Кисаме, который, к слову, потирал заклеенный пластырем разбитый нос. Даже секретарь Кабуто присутствовал, размешивая сахар в чае для своего начальства.

— Ты вообще слышал, о чем я говорил? — нисколько не рассерженно спросил Пейн.

— Нет, — честно ответил Учиха, полностью сосредоточенный на лице часто моргающей незнакомки. Она соскочила со стола и подошла чуть ближе, но не обогнула Пейна, наклонилась, опершись ладонями о колени.

— Ты наконец-то увидел то, что не желал видеть. — Этот голос он уже слышал. В своих снах, ласковый мелодичный женский голос.

— У вас девушка за спиной.

Пейн обернулся, но никого не увидев, переглянулся с коллегами, не скрывающих ехидных улыбок на такое замечание.

— Здесь нет никаких девушек.

Как же нет? Итачи видел её даже отчетливее, чем их всех!

— Но я вижу её! Она смотрит прямо на меня! Вы издеваетесь надо мной? Вы специально это, да?! —Учиха подскочил, даже Какудзу не смог удержать его на стуле. — Специально пригласили её сюда и строите из себя идиотов, что не видите её, чтобы выставить меня сумасшедшим!

Орочимару кашлянул в кулак, подавив рвущийся смешок.

Незнакомку будто спугнул крик, она сделала шаг назад, еще и еще, направляясь к стене.

— И? Где же твоя девушка? — все же спросил Орочимару не без издевки.

— Вот она, у стены! — как невоспитанный ребенок Итачи указал на стену пальцем, к которой подошла спутница его кошмаров, но прикоснувшись к ней, она исчезла, а на стене отпечатались кровавые разводы в форме крыльев, медленно исчезающие, как следы на снегу.

— Прости, лично я никого не вижу, — искренне сожалеющим тоном посетовал Кисаме и снова потер пострадавший нос.

— Нет, — прошептал Учиха и упал на стул, смотря на стену как огорошенный. — Это наверняка все галлюцинации после шоковой терапии.

— Шоковой терапии? — возмущенно переспросил главврач и, взяв приготовленный Кабуто чай, отпил горячий напиток, подойдя ближе.