Психоделика любви: Начало (СИ)

Не так много пациентов. Из всех известных их имен:

Учиха Обито

Узумаки Наруто

Учиха Саске.

Но учет прекратился за месяц до прибытия Итачи в клинику.

Сразу после прервавшихся записей появился раздел Учиха Обито, уже в качестве лечащего врача, где имелись пациенты:

Узумаки Наруто

Учиха Саске

Зетцу.

— У меня сейчас башка взорвется. Тоби-дурачок он что, психиатр на самом деле? Или психиатр — пациент? Боже, моя башка-башка! Это все сложно!

Сидя по-турецки над журналом, Итачи согнулся, держась за лоб. Как он сейчас был согласен с Деем. Однако одно он понимал точно: Обито и Тоби один и тот же человек. И что-то ему подсказывало, что Какаши уволился не просто так… Если вообще уволился.

— Конан.

Конан появилась по первому же зову, пройдя сквозь стену. Застав испуганных парней в карачках над папками.

— Ты знаешь Учиху Обито?

— Обито? — переспросила Конан, почти качнув отрицательно головой, но тут же кивнула утвердительно. — Да, есть здесь такой пациент. Он часто с вами таскался под своим вторым я «Тоби».

— И ты мне ничего не сказала?! — оскорбленно-обижено воскликнул Итачи, подорвавшись с места.

Дей многозначительно заморгал, тяжко вздохнув, так, будто просто молча сетовал на то, что мир вокруг него сходит с ума, и чуть отодвинулся от Учихи.

— День назад ты не верил в мое существование, — пожала плечами Хаюми. — Если бы я сказала, ты поверил?

— Я… – Итачи запнулся, но тут же гневно воскликнул: — Что еще ты не рассказала мне об этой клинике? Пейн? Кто такой Пейн? Итеро Яхико или Узумаки Нагато? Почему ты к нему привязана? Какого черта здесь происходит? Почему….почему… — на грани истерики Итачи схватился за голову, пока Дейдара с открытым ртом смотрел, как товарищ по несчастью орет сам на себя.

Хаюми попятилась назад, напуганная яростью Учихи, и прошла сквозь дверь, к которой кинулся Итачи. А открыв, застыл. Ведь вместо Конан на него смотрел застывший, не менее шокированный помощник Орочимару — Кабуто.

— Черт, Итачи! — Дейдара среагировал быстрее, кинулся вперед, и, сбив опешившего Кабуто, ринулся со всех ног. Вот только Итачи, выйдя из ступора, не успел сбежать. Кабуто схватил его за лодыжку. Учиха упал рядом, смотря, как за углом Тсукури электрической дубинкой вырубила подоспевшая охрана.

Пейн искал ключи весь день. И меньше всего ожидал увидеть их прямо перед своей дверью. Будто бы он выронил их нечаянно, промахнувшись, когда убирал в карман. Спокойно открыв дверь и пройдя внутрь, он пробежался взглядом по кабинету. Со стороны все выглядело как обычно, нетронутым. Пейн резкими порывистыми движениями убрал папки, открыв алтарь, зажег благовония, помолившись и пригладив фиолетовые прядки волос. А после развернулся к стене, под потолком которой была установлена едва заметная камера скрытого наблюдения.

Комментарий к Глава 9, в которой вылечился пациент. Народ, вы меня еще помните? :D Тысяча извинений за задержку. Автор прошел дурдом: практику, сессию, написания диплома. И после месяц не могла прийти в себя. Но надеюсь, что вы все еще со мной. Потому что я вернулась и готова творить.

====== Глава 10, у которой раздвоение личности. ======

Казалось, во второй раз должно быть легче. Но Итачи не мог выносить белые стены. Скуксился, согнувшись пополам, закрывшись от навязчивого белого вакуума карцера, в который его поместили. Его личное наказание — белый режущий глаза свет, мягкие стены, о которые не убьешься, да крики и проклятья Дейдары за стеной. Итачи и сам знал, что сделал это снова — подставил их обоих. И готов был поклясться, что в этот раз Тсукури не поскупится припасенной на черный день бомбой, чтобы наконец подорвать Учиху.

Но хуже всего оказалась тишина. Тишина, вытянувшаяся в линию, по которой брел Итачи от стены к стене. Вероятно, даже у Дейдары были внутренние батарейки, и он устал кричать бессвязные угрозы. А может, Итачи просто уснул и ему снится тишина?

Бесцельно фланируя по мягкому полу, Итачи не сразу заметил сидящую у стены Конан, что терпеливо ждала, когда Учиха пожелает её увидеть. Но заметив призрака, Учиха не поспешил остановиться и заговорить с неупокоившейся душой. И Конан не давила; не говорила, ждала, когда он сам захочет услышать, смиренно ждала, когда понадобится ему.

Устав, Итачи упал рядом, согнул колени и ударился несколько раз макушкой о мягкую стену.

— Я убил его.

Конан молчала какое-то время, а после заговорила чуть тихо, так, будто призрака могли услышать посторонние:

— Я не нашла его тело. Даже поднялась в восточную башню. Но его там нет. Даже монстры, они как будто притаились перед предстоящей бурей, спрятавшись по углам.

— И что это значит? Что от его тела избавились?

— Я не знаю. Прости Учиха-старший. Не знаю, стоит ли мне приносить свои соболезнования. Ведь слова утешения могут прозвучать странно из уст призрака.

— Соболезнующий призрак — как плохая шутка.

Итачи согнулся и схватился за переносицу, будто пронзённый мигренью.

— Ты говорила, что покончила с собой…