Психоделика любви: Начало (СИ)

Когда однажды Орочимару спросил у Какаши, какую бы из личностей он выбрал, если бы пришлось выбирать между ними двумя, Хатаке ответил, не раздумывая, — Обито. Потому что считал, что Тоби — не существует.

Тоби услышал этот разговор. Тоби был очень расстроен и надолго спрятался внутри Обито, затаив обиду.

Лучше всего Обито хорошо понимал Пейн. Кто, как не боль может понять его, когда боль спутница его жизни. Пейн всегда молчал на групповой терапии. Но Пейн всегда выслушивал до конца. Пейн никогда не утешал. Потому что боль — лекарство Красной Луны.

Когда Орочимару сообщил родственнику Обито, что тот идет на поправку, и возможно в скором времени его можно будет забрать, пришел он. Человек, что подарил ему путевку в место, где никто не мешал ему страдать. Но он пришел не для того, чтобы забрать его. Нет, он пришел, чтобы заключить сделку.

— Тебе ведь нравится здесь, я прав? Ты ведь хочешь остаться? Я могу это устроить, но только при одном условии.

Ты станешь моими глазами и ушами в этой клиники.

Наблюдай, слушай, запоминай. А когда я буду приходить, якобы чтобы навестить тебя, ты будешь докладывать мне обо всем.

Обито стал шпионом в Красной Луне, запоминая, впитывая каждую деталь, ведь в клинике и правда стало происходить нечто новое, нечто интересное. Кто-то уронил семя боли, которое с каждым днем подымалось к небу древом отчаяния.

Обито знал, ему нечего бояться, он для них не простой пациент.

Тоби боялся, что однажды придут за ним, начинят проводами и всадят иглу с лекарством из фармацевтической компании начальника Обито, что приезжает раз в месяц послушать о здоровье родственника и поведении персонала.

Но однажды Какаши не пришел. Не было его ни сегодня, ни завтра, и послезавтра. Обито ждал, ждал каждый день, чтобы рассказать о страшном плохом прошлом. Тоби же уже давно все рассказал родственнику-боссу под видом Обито, какой Какаши плохой, ведь Какаши собирается заложить их клинику. С тех пор Тоби больше не злился на Какаши за то, что тот считал, что его не существует. Ведь теперь их счет был 1:1.

Но вскоре пришел Пейн. Чтобы рассказать Обито и Тоби, что они вылечились.

— Почему вы называете меня двумя именами?

— Потому что ты и Обито, и Тоби. Вы единое целое и всегда ими были. Как наши сиамские близнецы Зетцу. Каждый человек имеет свою вторую личность. А быть может третью и четвертую. В этом нет ничего зазорного. Это естественная реакция психики. Это естественная реакция человека на жизнь, менять свои роли в зависимости от ситуации.

Обито, ты вылечился.

Тоби, ты никогда не болел.

Вы можете покинуть клинику.

Но ни Обито, ни Тоби не хотели покидать клинику.

За воротами Красной Луны ждала неизвестность. За воротами поджидала жизнь, к которой ни Обито, ни Тоби не были готовы.

— Но ты, конечно, можешь остаться. Но только при одном условии.

Обито нравился Пейн. Но Тоби не очень доверял Пейну.

Пейн принес маску, оранжевую спиральку, без лица. Он сказал, что Тоби может прятаться за ней, если он боится Пейна. Но Пейн никогда не причинит им вреда. Пейн никогда не выгонит их из дома, до тех пор, пока Тоби будет глазами и ушами Красной Луны.

Учиха Обито был шпионом директора фармацевтической компании «Красная Луна». Тоби был шпионом Пейна, одного из врачей психиатрической клиники «Красная Луна».

Обито докладывал о врачах.

Тоби докладывал о пациентах. И тоже о врачах. Ведь Обито вылечился и не нуждался в лечении. Теперь он мог лечить сам. И Обито занял место своего врача, который не был согласен во время консилиума, что Учиха Обито выздоровел. Хатаке Какаши не воспринимал всерьез Тоби и поплатился за свое невежество. Хатаке Какаши не был готов принять систему Красной Луны. И Красная Луна не приняла его.

Обито сам стал винтиком системы Красной Луны.

— Теперь ты понимаешь, быть Тоби удобно. Все болтают при Тоби, потому что не воспринимают всерьез. В нем не видят опасности, потому что не видят в нем личность. Тоби — какой-то чудак, дурачок, до которого нет никому дела. Но, как правило, удар мы получаем от того, какого больше всего недооцениваем. Нельзя так просто относиться к жизни. Потому что жизнь — один большой хамелеон, притаившийся, чтобы ударить тебя скользким, противным языком.

— Допустим, я болен, — попытался согласиться Итачи. — Чем ты поможешь мне? Ты не смог помочь Саске.

— Саске вылечился. В каком-то смысле, смерть принесла ему облегчение. Но как я и говорил, вылечиться можно. У нас уже есть прецеденты, я и еще один пациент.

— Еще один пациент? — искренне удивленный Итачи мысленно поставил галочку навести справки, ведь понимал, что Обито вряд ли ему ответит.

— Знаешь, кто это сделал с моим лицом? — Обито дотронулся до изувеченного участка лица. — Твой брат. Он облил меня сывороткой для 12 фазы, и попытался броситься в окно, кто знает — покончить с собой или сбежать. Он не принимал свою болезнь, а значит и не мог вылечиться. Я хочу, чтобы ты принял свою болезнь, как часть себя, только тогда ты встанешь на путь выздоровления.