Психоэкология реальности. Русское бардо (СИ)

Зачем же нам нужно общаться, как мы это делаем и каковы границы наших возможностей в общении? Чем отличается общение личностей от общения Совершенных?

Сии вопросы есть вопросы конструирования "воздушного замка" под названием "Жизнь".

Как и всё в мире, этот замок для нас в чём-то уже проявлен, где-то только обретает формы, а где-то теряется в облаках. Кто-то живёт в подвале и ни за что не хочет видеть свет. Кто-то живёт на верхнем этаже и иногда подозревает, что где-то, возможно, есть подвал. Но кто же всё-таки видит весь Храм Жизни? Видимо тот, кто видит его с достаточного удаления, тот, кто находится вне храма. Тот, кто в каком-то смысле вышел из Жизни и смотрит на неё сбоку. То есть умерший, но почему-то ещё живой в том смысле, что может видеть. Это действительно так, но мёртвые — плохие рассказчики.

Сидят зародыши в матке, и один говорит другому: "Наверное, за нами что-то есть". Другой: "Возможно, но сюда ещё никто не возвращался".

И, кроме того, в моменты умирания и смерти личная звезда человека психофизического светится слабо. А все наличные силы бросаются на то, чтобы "уцепиться за соломинку", чтобы выжить.

"Воздушные замки" были бы самыми прочными, несгораемыми и непотопляемыми, если видеть, что же ты строишь. Но мы погружены в жизнь с головой и не можем из неё вынырнуть, выйти хотя бы на миг, дабы узреть: то, что мы делаем, никак не "лепится" с замыслом Творца и обломится в тот же миг, когда мы перестанем поддерживать конструкцию своим плечом. Наши "воздушные замки" строятся методом тыка и рассыпаются по мере строительства. Но чьи-то кирпичи ложатся правильно и остаются в строении надолго.

Мы все и всегда стараемся "лепить" свой флигель к чему-то прочному, как ласточки к бетонному перекрытию. Но что есть прочное в виртуальном мире? Это — мы сами. Вот почему "глупые мечтания", "возведение воздушных замков" и прочие "ненужности" в виде некой веры на самом деле есть истинно нужные, истинно человеческие и направленные на наше спасение занятия.

Строя "воздушные замки", мы строим себя. Так было всегда. Любое орудие — от каменного топора до ракеты и компьютера — это всего лишь достигнутое нами, людьми, понимание самих себя, выраженное в камне, железе, форме, электрических импульсах, слове. Это материализованные "воздушные замки".

Сегодня, когда скорость возведения структур идеального возросла тысячекратно, когда каждому стал доступен объём информации, ранее доступный лишь великим полководцам, когда построенную в компьютере структуру можно материализовать нажатием кнопки, строить "воздушные замки" без "внешнего" наблюдателя крайне опасно.

Того и гляди, купол перевесит фундамент и замок перевернётся. В обществе появляется удивительная "порода" людей, "женатых на информации", которых совсем не интересует воплощение этой информации в материальное. Но зато именно они способны предупредить о том, что наш "замок" вот-вот перевернётся.

Опасным становится привычное к шараханью за лидером большинство. Наш мир, построенный исследователями, и так наклонен, как Пизанская башня, для удобства этих исследований. И стоит большинству шарахнуться не туда — башня упадёт. Опасным становится и крайне самостоятельное меньшинство, способное на каком-то технологическом уровне взять на себя функции полноправного созидания, а остальных просто "исключить из схемы".

Где же выход? Мы предлагаем модель растущего древа цивилизации. В этой модели люди, пробужденные в Духе, уже духовно ориентированные, будут самоопределяться по отношению друг к другу сами и расти, лепясь друг к другу. Человек, обладающий всей полнотой и протяжённостью своего существования, может быть полновесно совместим только с таким же человеком.

Есть лишь одно "но", способное существенно помешать этой, по своей сути ессейской, стратегии управления эволюцией социума.^[K-7] Это "но" заключается в том, насколько эффективно один человек может вмешиваться в структуры неосознаваемого других людей. Дойдёт ли это вмешательство до способности изменить сам спонтанный характер сознания?

Этот вопрос есть вопрос о том, достаточно ли надёжно защищено наше сознание и наше неосознаваемое свыше.

Нет ни одного настоящего "гуры", которого этот вопрос не терзает. Нет ни одного мага, который бы не упирался время от времени в "нельзя", который не получил бы по носу за совершение того, что делать нельзя.

Но что делать? Так мы познавали Реальность с самого начала, с её телесной представленности. Мы отдёргивали руку, прикоснувшись к горячему утюгу, и обретали грань дозволенного. Так мы пока познаём и Реальность Духовную. Но так познают её уже не все.

Глава 3. Бардо нового воплощения