Психологическая война. Теория и практика обработки массового сознания

Зато немцы превратили пропаганду, направленную на все страны мира, в настоящее искусство. Они использовали малейшие зацепки, которые позволили бы ослабить врага, и при этом не стеснялись в выборе союзников. Если Коммунистическая партия США протягивала им руку помощи (как это было в период между сентябрем 1939 года и июнем 1941-го, когда война, по их мнению, была империалистической; после же нападения на Россию война стала называться «демократической и антифашистской»), нацисты не отталкивали ее. Они охотно выслушивали людей, которые предлагали совершенно фантастические проекты по сохранению мира на земле, а позже с помощью этих людей проводили политику умиротворения агрессора. Они стремились натравить католиков на коммунистов, коммунистов на демократов, благородное сословие на евреев, белых на негров, богатых на бедных, бедных на богатых, британцев на американцев, американцев на британцев, то есть настроить всех против всех, если это помогало отсрочить войну против них самих и ослабить потенциал врага. Они приложили массу усилий, чтобы создать немецкоговорящие меньшинства в негерманских странах, и никогда не упускали возможности использовать в своих интересах тех, кто не имел открытых связей с нацизмом.

Эта работа выполнялась, если говорить об открытой пропаганде, сотрудниками министерства пропаганды и народного просвещения рейха, которым руководил талантливый негодяй Пауль Иозеф Геббельс. Более широкая программа осуществлялась не только средствами массовой информации и находилась под контролем партии. Немцы в межвоенные годы продемонстрировали свое умение учиться на ошибках. В Первой мировой войне они страдали от недостатка политических идей, профессионализма и несогласованности своих действий; во Второй мировой всего этого у них хватало.

Достижения немецкой пропаганды

Немцы решили три задачи.

Во-первых, в области политики им удалось заставить почти весь свет поверить в то, что судьба мира решится в споре между коммунизмом и фашизмом. Поскольку коммунисты думали точно так же, и те и другие приложили максимум усилий, чтобы убедить в этом мир. На самом деле исторические и экономические факторы ничем не подтверждают того, что обе эти формы диктатуры составляют будущее человечества и что цивилизованным и по-настоящему свободным государствам необходимо отказаться от свобод, завоеванных ими в давние времена.

Во-вторых, в области стратегии они вели дела так, чтобы люди поверили, что каждая их новая жертва станет последней. Люди всякий раз надеялись, что войны удастся избежать, даже после того как на глазах у всего мира была задушена Испанская республика. После того, как пала Чехословакия, англичане все еще надеялись, что они останутся в стороне. Какими бы проницательными ни были русские, и они лелеяли надежду избежать войны после вступления в нее Британии и Франции. А многие американцы еще 6 декабря 1941 года верили, что война не затронет Америку. Нацистам только это и надо было. Они решили придушить всех поодиночке.

И в-третьих, в области психологии немцы широко использовали страх. Они пугали свой собственный народ коммунистическими ликвидациями. Они специально демонстрировали фильмы о блицкриге правительственным кругам своих потенциальных жертв, чтобы снизить их боевой дух. Если одна нация готова воевать, и другая хорошо знает это, страну, не желающую войны, можно довести до нервного срыва, поставив ее в условия постоянной неуверенности в своем будущем. (Автор этой книги летом 1940 года находился в Цунцине, когда немецкий пропагандистский агент Вольф Шенке показывал китайским лидерам эти немецкие фильмы. Автор попросил, чтобы его тоже пригласили, и получил отказ; эти фильмы предназначены только для китайцев, объяснил ему Шенке. Но китайцы не преисполнились уважения к союзнику Японии и не испугались его. Они говорили: «Хорошие фильмы… Мы тоже так поступали во времена династии Цин» и забывали об этом.)

Англо-германская радиовойна

Когда началась война, у немцев и англичан уже было радио. Ни те ни другие не внесли больших изменений в свои программы передач. На стандартных волнах они могли достичь практически любого уголка Европы. Каждая сторона могла заглушить передачи другой стороны, правда, полностью заглушить их так и не удалось, поэтому основная борьба развернулась вокруг содержания передач. Кому удастся собрать более крупную аудиторию? Кому будут больше доверять слушатели? Кто сумеет сильнее повлиять на верования, чувства и преданность дружелюбно, нейтрально и враждебно настроенных слушателей?