Психология и психопатология одиночества и групповой изоляции

Влияние световых и звуковых эффектов на эмоциональные состояния, чувства и ассоциации в сценическом искусстве впервые описал К. С. Станиславский: «Сначала дали яркий свет, и на душе сделалось весело. В то же время за сценой началась симфония звуков: автомобили, звонки трамвая, фабричные гудки, отдаленные свистки паровозов свидетельствовали о разгаре дневной работы. Потом постепенно установили полусвет. Мы сумерничали. Было приятно, тихо и немного грустно. Располагало к мечтанию, тяжелели веки. Потом поднялся сильный ветер, почти буря. Стекла в оконных рамах дребезжали, ветер гудел и свистел. Не то дождь, не то снег бил в окна. Вместе с угасающим светом все стихло... Уличные звуки прекратились. Били часы в соседней комнате. Потом кто-то заиграл на рояле, сначала громко, а потом тихо и грустно. Выло в трубе, и становилось тоскливо на душе. А в комнате уже наступил вечер, зажгли лампы, звуки рояля затихли. Потом вдали, за окнами, башенные часы пробили двенадцать. Полночь. Водворилась тишина. Скребла мышь в подполье. Изредка гудели гудки автомобилей да перекликались короткие свистки паровозов. Наконец все замерло, наступили могильная тишина и темнота... Больше всех восхищался Вьюнцов. — Лучше чем в жизни! — уверял он нас.

«В жизни на протяжении целых суток не замечаешь воздействия света, — объяснял свои впечатления Шустов, — но когда на протяжении нескольких минут, как сейчас, промелькнули все дневные и ночные переливы тонов, чувствуешь силу, которую они имеют над нами. Вместе со светом и звуком меняются и чувствования: то грусть, то тревога, то ожидание... — передавал я свои впечатления» (172, с. 230).

Как уже отмечалось, в экстремальных условиях должны быть отдельные помещения для каждого члена экипажа или экспедиции. Наличие таких помещений не только даст возможность каждому побыть наедине с собой, но и позволит оформить интерьер в соответствии со своим вкусом, а возможность удовлетворить свои эстетические потребности положительно скажется на эмоциональном состоянии человека.

Еще в XIX в. психолог С. Смайльс писал: «Висящий в комнате портрет благородного и доброго человека составляет для нас в некотором роде общество... И хотя мы будем далеко от достижения нравственного уровня нашего героя, тем не менее постоянное присутствие его перед вашими глазами, хотя бы только в виде портрета, до известной степени поддерживает и оживляет нас» (165, с. 65).

Сказанное подтверждается наблюдениями людей, находящихся в экстремальных условиях. Так, Р. Бэрд рассказывает, что каждый зимовщик бережно вешал над своей койкой одну-две фотографии, а кое-кто календарь с картинками. В частности, о Кларке он сообщает, что тот «очень дорожил своим уголком и приложил все усилия, чтобы сделать его комфортабельным» (29, с. 249). Другой исследователь Антарктиды — М. Маре пишет: «Боб Девис первым начал благоустраивать свое тесное «жизненное пространство». Над головой он приколотил полку... прикрепил у своего изголовья портрет жены» (120, с. 66). Космонавты также берут с собой фотографии своих близких, различные картинки и портреты. Довольно часто С. Королева и Ю. Гагарина.

22.2 О ветке сирени в космосе

Мы постоянно наблюдаем за этими растениями, нам доставляет удовольствие следить за тем. как они прорастают. И мы ежедневно по несколько раз в лень заглядываем в наш зеленый уголок.

Г. Добровольский

Красоты природы успокаивают, дают повод для размышления, настраивают на оптимистическую волну не только в обычных условиях. Как показывают наблюдения, в экстремальных условиях благотворное влияние на психику оказывают уголки живой природы. Сам уход за растениями доставляет немало приятных минут в часы досуга. Участник годичного эксперимента А. Н. Божко рассказывает: «Не могли нарадоваться на наши растения оранжереи. Для нас эти тонкие стебельки были воплощением живой природы, оставшиеся за пределами нашего нынешнего существования. Теперь я убежденный соратник тех ученых, которые считают, что плантация зеленых растений будет доставлять огромную радость обитателям космических объектов, а ветка сирени в космосе будет значить больше, чем на Земле» (21, с. 68).

На вопрос из Центра управления полетом станции «Салют»: «Как растения? Как снабжаете их влагой?» — В. Волков ответил: «Растения — это наша любовь. Растут, растут» (37, с. 79). «Но больше всего радости доставлял «космический огород», — делится своими переживаниями А. А. Губарев, — расположенный «на потолке» переходного отсека. Смотрим — горох стал оживать. Листочки позеленели. Стебель прямо на глазах набирал силу... Мне кажется, что он даже понимал наши разговоры, наши слова, с которыми мы к нему обращались... Человеческой душе необходимо общение с живым уголком природы» (57, с. 79).