Психология и психопатология одиночества и групповой изоляции

Средневековье значительно обогатило музыкальное искусство в плане воздействия на эмоциональную и духовную сферу человека. В конце XIX в. на смену эмпирическому периоду пришел этап экспериментальных исследований лечебного воздействия музыки. Если обобщить все работы, то результат выглядит так: сердечнососудистая система заметно реагирует на музыку. Если музыка доставляет удовольствие и создает приподнятое настроение, то замедляется пульс, усиливаются сокращения сердца, снижается артериальное давление крови, расширяются сосуды. При раздражающем характере музыки — сердцебиение учащается и становится слабее. Так, в экспериментах Могендовича и Полякова было установлено что Девятая симфония Брунера действует на сердечнососудистую систему здоровых людей подобно шуму, уменьшая минутный объем кровообращения. А адажио и аллегро из Третьего Бранденбургского концерта Баха повышает минутный объем и снижает частоту пульса. Под влиянием музыки изменяется тонус мышц, частота дыхания, темп двигательных реакций, характер ЭЭГ и т.д. Видимо, не найдется ни одного здорового человека, кто бы не испытал на себе бодрящего действия марша и не переживал бы тоскливого настроения при прослушивании траурной музыки.

И нет ничего удивительного в том, что музыка стала использоваться в экстремальных условиях. Амундсен в книге «Экспедиция на «Мод» писал: «В 8 часов 10 минут вечера подается грог и сигареты, и мы наслаждаемся под звуки нашего любимца — патефона».

Исследованиями, имевшими целью выяснить влияние музыки на эмоциональное состояние в условиях сенсорной депривации (94), было выявлено повышение эмоционально-эстетического отклика на воздействие музыкальных произведений. Испытуемые рассказывали, что музыка вызывала у них наслаждение, освежала, давала возможность эмоционально разрядиться. Так, испытуемый Г., узнав, что проводятся подобные эксперименты, попросил исполнить для него куплеты Мефистофеля, арии Фигаро, князя Игоря и песню в исполнении Эдиты Пьехи. Когда он слушал эти произведения, у него менялись поза и мимика; по лицу текли слезы, свидетельствуя о взволнованности и глубоких переживаниях.

У некоторых испытуемых наблюдался эффект эмоционального «взрыва». Приведем наблюдение. В завершающем периоде сурдокамерного испытания неожиданно был передан концерт С. Рахманинова для фортепиано с оркестром. С первых музыкальных тактов испытуемая П. как бы замерла, взор ее был устремлен в бесконечность, вскоре на глазах появились слезы, дыхание стало глубоким и прерывистым, пульс участился. Картина эмоционального переживания была настолько яркой и необычной, что опытная лаборантка испуганно обратилась к врачу со словами: «Что же вы смотрите? Прекращайте опыт! Ей плохо!».

По окончании эксперимента испытуемая рассказала: «Состояние было совершенно необычным. Я чувствовала как комок слез душит меня, еще минута — и я не сдержусь и зарыдаю. Чтобы не расплакаться, стала глубоко дышать. Передо мною будто пронеслись семья, друзья, вся предыдущая жизнь, мечты. Собственно пронеслись не сами образы, а пробудилась вся та сложная гамма чувств, которая отображает мое отношение к жизни. Потом эти острые чувства стали как бы ослабевать, музыка стала приятной, красота и законченность ее сами по себе успокоили меня».

Такой эффект музыка может вызывать не только в условиях депривации, но и в обычных условиях у музыкально образованных и тонко чувствующих людей. И. Тургенев вспоминает: «Фемольная соната (Бетховена)... поразила несказанно: я не ожидал такой силы, такого огня, такого смелого размаха. С самых первых тактов стремительно страстного allegro начала сонаты я почувствовал то оцепенение, тот холод и сладкий ужас восторга, которые мгновенно охватили душу, когда в нее неожиданным налетом вторгается красота... Я все хотел и не смел вздохнуть».

Изучение влияния музыки в условиях сенсорной депривации проводились также Г. М. Зараковским и С. Л. Рыскаковой (66). Ими были подобраны две группы музыкальных произведений: одна — по заявкам членов экипажа, а другая — незапланированные произведения, неожиданные как по форме, так и по содержанию. В эту группу вошли произведения, которые наверняка не были известны испытуемым (Анри и Феффер: «Симфония для одного человека»; Усачевский — «Электронная музыка» и др.). Записи первой группы можно было прослушать в любое время, а из произведений второй группы были составлены небольшие концертные программы, в которые для контроля были включены и отдельные произведения первой группы. Эти программы транслировались в середине и в конце «полета» во время отдыха. Предварительной информации о программе концертов и времени их исполнения испытуемые не получали. Реакция на то или иное музыкальное произведение регистрировалась как в виде записи обмена мнения между испытуемыми, так и посредством опроса.