Психология и психопатология одиночества и групповой изоляции

Разрабатывая свою классификацию, Э. Кречмер (90) выделил в качестве одного из типов — шизотима. (В дальнейшем эта акцентуация характера получила название шизоидный или интровертированный тип). Для этого типа он считал характерным тонкое чувство в отношении природы и произведений искусства, такт и вкус в индивидуальном стиле, мечтательность, романтическую нежность по отношению к определенным лицам, чрезмерную чувствительность к каждодневным трениям жизни, уязвимость. Он считал, что эти качества в своем наивысшем развитии могут обусловить создание великих произведений в искусстве. И. П. Павлов категорически не соглашался с этим мнением Э. Кречмера, «потому что он взял одно качество шизоида, положим, уединенность, замкнутость, и на этом выступает… Тогда мне было совершенно непонятно: когда он перебирал больших исторических лиц, то у него выходило то, что они сильные, чрезвычайно сильные люди и, между прочим, шизоиды, замкнутые, ничем не интересуются и т.д. А я считаю, что замкнутость есть производная черта, причем она может быть вызвана и другими причинами. Я могу быть не слабым, а сильным, но замкнутым. Примером этого можно привести людей выдающихся, пророков, фанатиков, у которых заберется мысль в голову, и они живут с этой мыслью, с этой точки зрения оценивают значение всей обстановки. Замкнутость часто соединяется со слабостью, это понятно. Раз я слабый, то мне социальная жизнь является самой тяжелой, невыносимой вещью, я чувствую себя хорошо тогда, когда нахожусь один, не надо ни с кем считаться. У слабого типа шизоидность выражается как результат слабости. Человек не выносит сложной обстановки. Я хотел сделать эту поправку. Вдруг эти шизоидные черты находятся у очень сильных людей! Шизоидность у сильных — это особая штука, а у слабых это есть результат слабости и больше ничего» (137, т. 2, с. 512 - 513).

По мнению И. П. Павлова, «слабый тип, есть слабый тип и он ничего крупного не произведет» (с. 513).

Жизнь и творческое развитие физиологии и психологии внесли коррекции в это утверждение И. П. Павлова. Слабый тип, как убедительно показали Б. М. Теплое (177) и В. Д. Небылицин (130-а), не может рассматриваться заведомо как социально ущербный. У нервной системы слабого типа, по их экспериментальным данным, снижен порог чувствительности по сравнению с сильным типом. Так же как высокочувствительная фотопленка по сравнению с низко чувствительный, этот тип имеет ряд преимуществ. Свойство слабого типа не только не помешали, а, наоборот, по нашему мнению, способствовали Ф. М. Достоевскому, П. И. Чайковскому, Ф. Кафке, В. Ван-Гогу, М. А. Врубелю и др. отразить с огромной выразительностью через свой внутренний мир и свое мироощущение те особенности окружающей реальности, которые их современники с сильным типом нервной системы не отражали. А. В. Луначарский, говоря о природе гения Ф. М. Достоевского, подчеркивал «обнаженность нервов», свойственную великому писателю, заставлявшую последнего в тяжелых условиях современного ему общества испытывать непрестанные, часто мелкие, но преувеличенные страдания. По словам А. В. Луначарского, социальные причины «найдя в предпосылках физиологического порядка подходящую почву (несомненно связанную с самой его талантливостью), породили одновременно и его миросозерцание, писательскую манеру и его болезнь». Напряженный, во многом аутистический, мир (о котором мы будем говорить в последнем разделе главы) многих великих художников оказался социально ценным именно потому, что был построен на основании впечатлений из окружающей жизни, тяжести которой оказались непосильными для личности, ушедшей в себя, но не забывшей, а болезненно вновь переживающей свой внутренний неизжитый конфликт с внешним миром.

Если при неврастении («слабом сердце» — Ф. М. Достоевский) изоляция человека обусловлена чрезвычайной слабостью нервной системы, то при психостении, по И. П. Павлову, изолированность вызывается практически полным выпадением первой сигнальной системы, как ведущего и связующего звена личности с окружающей действительностью.

В начале XX в. И. П. Павлов на основании наблюдений и исследований пришел к выводу, что всех людей в принципе можно разделить на три типа: художественный, мыслительный и смешанный. Приведем только краткую характеристику мыслительного типа. Это люди, которые главным образом оперируют понятиями, абстракциями на базе слов и символов (вторая сигнальная система). Дробя действительность в своем анализе, они как бы умерщвляют ее, делая какой-то временный скелет. Затем постепенно, как бы заново собирают ее части и стараются их таким образом оживить, что вполне им все-таки не удается. Такую тактику познавательного поведения Гете образно выразил в словах Мефистофеля: