Психология кино. Когда разум встречается с искусством

Как и все остальные, кинематографические воспоминания тоже могут быть неточными. Психоаналитик хорошо помнил ленту из своей молодости – «Трое вернулись домой» 1950 года, сюжет которой вращался вокруг японского лагеря для военнопленных. Когда он снова посмотрел фильм 40 лет спустя, то был удивлен тем, сколько важных элементов он полностью забыл со времен своего первого просмотра. В частности, его удивило, что в истории фигурировал мальчик примерно того же возраста, в котором он впервые увидел это кино. Оказалось, что множество эпизодов перекликались с его собственным детством (например, мальчик очень любил обезьян, а его мать была снова беременна). Имея в багаже свой опыт психоаналитика, он пришел к выводу, что память блокировала мальчика-героя ради защиты сознания от тревоги, нагнетаемой основной сюжетной линией. Возможно, это был результат эдиповой вины из-за того, что сцены с мужчинами-заключенными, включая отца мальчика, вынужденными покинуть своих жен и детей из-за требований японских военных, приносили ему странный вид наслаждения[262].

«Фильм, который определил меня как личность»: личностные функции

Автобиографические воспоминания – не что иное, как истории, составляющие нашу индивидуальность и личностное ощущение того, кто мы есть. Для психологов развития, таких как Дэн Макадаме, изучение нарратива – это, по сути, изучение идентичности. Почти невозможно думать о себе или описывать свою личность, не рассказывая при этом историю. Если человек зовет себя смелым, то за этим утверждением может последовать вопрос: «С чего ты это взял?» В ответ на вопрос доказательством послужит история о том, как он противостоял хулиганам на школьном заднем дворе, или о спасении всей своей семьи от пожара в доме – кстати, именно так поступила героиня Мерил Стрип в фильме Альберта Брукса «Защищая твою жизнь».

Истории, как и личности, способны принимать самые причудливые формы. Некоторые люди считают себя спасателями, и их истории часто иллюстрируют те случаи, когда они помогали кому-то. Другие ставят во главу своей личности роль бойца или любовника. Макадаме считает, что все эти типы являются вариациями фундаментальных измерений самовосприятия – субъектного измерения (как мы представляем себя личностями, способными оставить свой след в мире) и общественного измерения (то, какими мы видим себя, напрямую связано с тем, как мы коммуницируем с людьми вокруг нас)[263]. Все наши истории отражают нашу уникальность или отношения с другими людьми – а порой и то и другое.

Когда мы смотрим кино, мы в какой-то момент идентифицируемся с большим количеством героев (иногда со всеми сразу), с тоном повествования или визуальным стилем ленты. Большинство переживаний, как и воспоминания, отличает их мимолетность. Время от времени мы сталкиваемся с картиной, где наша идентификация с происходящим и персонажами выражается настолько сильно, что мы осознаем этот факт и будем продолжать отождествлять себя с каким-то из ее аспектов (или, по крайней мере, с нашими воспоминаниями о содержании картины) еще долгое время после ее окончания. На этом этапе воспоминания о просмотренных фильмах станут частью нашей личности. Это как раз то, что люди имеют в виду, когда говорят, что фильм действительно определяет то, кем они являются, или какой-то период их жизни.

Как мы успели увидеть во второй главе, к такому фильму, как «Волшебник страны Оз», применимы самые разные психологические интерпретации. Но несмотря на то что интерпретации говорят что-то о самом зрителе, они все равно остаются абстрактными. Писательница Терри Макмиллан утверждает, что образец детской классики Голливуда оказал на нее весьма серьезное воздействие в детстве на более личном уровне. Хотя она осознавала контраст между жизнью белой фермерской дочки в Канзасе и перипетиями судьбы афроамериканской девочки, выросшей в промышленном городке штата Мичиган, эти различия не играли такой важной роли, как вещи, которые отзывались в душе юной Терри при просмотре. Властность тети Эм напоминала ей общение с собственной матерью. Уверенность Дороти в том, что на самом деле никого не заботит ее жизнь, откликалась в ее сердце, а путешествие в страну Оз отражало фантазии будущей писательницы о побеге из серой беспросветности богом забытого городка в мир, полный ярких красок и больших приключений – захватывающий и невероятный. В конце концов та часть Макмиллан, которая жаждала приключений и восхищенно воображала себе новые вселенные, впоследствии вдохновила ее на то, чтобы во взрослом возрасте начать писать собственные истории для широкой аудитории[264].