Психология свободы

Но доросли бы таки до полноценного чувства, чéм бы оно оказалось? А заданностью, для начала. По смысловой канве которой мог бы потом и интерес образоваться, а там и возжелание.

Заданности, как помним, вместе с замыслами составляют психогнёт нейтрального вида. Оборачивающиеся им чувства вместе являют комплексную делательную устремлённость – по поводу мира в целом. Этакое здание "голо" намеченной делательности! "Здание" из замыслов, заданностей, а ещё занятостей и захваченностей – как воплощений локальных наших неготовностей к чему бы то ни было, в силу отданности чему-то другому. Олицетворяют твою самоотдавшесть делу! Особенно захваченности, в порядке коих уже граневой выхват из тебя как олицетворения произвольности. То есть в них "отдаёшь себя" аж до такóй степени!

Так что в "пятне" смыслового наполнения захваченности – как произвольность не принадлежишь себе. Сказать проще, захватился делом – значит над собою в нём не властен. Что называется, не ты его уже ведёшь, а оно тебя.

Мы тут не мудрили, понятия занятости и захваченности – как нововводимых чувств – взяли из простой разговорной речи. Мол, не отвлекайте меня, я занят, – каждый такое кому-нибудь говорил! Сигналя, что находится в нацеленности на что-то, с соответствующим тому чувством. Желая же оправдаться, каждый когда-нибудь кивал на свою захваченность: мол, виноват, не делал вчера этого нужного дела, так как был захвачен вон той фигнёй.  

А что до замыслов, то они редко доходят до полноценного чувства. Ежели в самом строгом отношении, то замысел – выстроенность пути удовлетворения требования. То есть умопостроение! Некая логолиния из мыслей, и только. Но... за ней маячит само то требование, а оно – так или иначе чувственной природы. Взять его самое ненасыщенное – в лице чисто логической жизненной необходимости, – так даже и это, как мы разобрали, оказывается недочувством. Так что вопрос лишь в том, на сколько логолиния психосмыкается с затребкой, которую обслуживает. Чем более, тем более замысел чувствоявлен. Это весьма индивидуально. У одних замыслы больше тяготеют быть чем-то вроде чувств, у других меньше.