Психология толп

В парламентских собраниях мы встречаем черты, общие всякой толпе: односторонность идей, раздражительность, восприимчивость к внушению, преувеличение чувств, преобладающее влияние вожаков. Но уже вследствие своего осо-

бого состава парламентская толпа имеет некоторые особенности, на которых мы здесь остановимся.

Односторонность мнений составляет важнейшую черту этой толпы. Во всех партиях, и особенно у латинских на-

родов, мы встречаем неизменную склонность разрешать самые сложные социальные проблемы посредством самых

простых абстрактных принципов и общих законов, применяемых ко всем случаям. Принципы естественным образом

меняются сообразно каждой партии, но уже вследствие своего нахождения в толпе индивиды всегда обнаруживают

стремление к преувеличению достоинства этих принципов и стараются довести их до крайних пределов. Вот почему

парламенты всегда являются представителями самых крайних мнений.

Самый совершенный образец односторонности таких собраний представляют якобинцы великой революции. Про-

никнутые догматами и логикой, с головой, наполненной неопределенными общими местами, якобинцы стремились про-

водить в жизнь свои стойкие принципы, не заботясь о событиях, и можно смело сказать, что они прошли через всю ре-

волюцию, не замечая ее. Вооружившись очень простыми догматами, которые служили для них путеводителями, они

вообразили, что могут переделать общество во всех его частях и вернуть утонченную цивилизацию к ранней фазе соци-

альной эволюции. Способы, употребленные ими для осуществления их мечты, также отличались абсолютной односто-87

ронностью. Они ограничивались только тем, что насильственным образом уничтожали все то, что мешало им. Впрочем, и все остальные — жирондисты, монтаньяры, термидорианцы и т. п. — действовали в том же духе.

Парламентская толпа очень легко поддастся внушению и, как во всякой толпе, внушение исходит от вожаков, обла-

дающих обаянием. Но в парламентских собраниях восприимчивость к внушению имеет резко определенные границы, и на них-то не мешает указать.

Относительно всех вопросов, представляющих местный или областной интерес, у членов парламентского собрания

имеются настолько стойкие, неизменяющиеся мнения, что никакая аргументация не в состоянии была бы их поколебать.

Даже талант Демосфена не мог бы заставить депутата изменить свой вотум относительно таких вопросов, как протек-

ционизм и др., представляющих требования влиятельных избирателей. Предшествовавшее внушение, произведенное в

этом духе на депутатов их избирателями, настолько сильно, что мешает всяким другим внушениям и способствует под-

держанию абсолютной стойкости мнений.

Вероятно, к этим мнениям, предварительно установленным во время выборов, относится следующее размышление одного ста-

ринного английского парламентского деятеля: «В течение тех пятидесяти лет, что я заседаю в Вестминстсре, я слышал множество

речей. Весьма немногие из них заставили меня изменить свои мнения, но ни одна не изменила моего вотума».

В вопросах общего характера, касающихся, например, низвержения министерства, учреждении налогов и т. п., не

существует никакой стойкости мнений, и потому тут могут действовать внушения вожаков совершенно так же, как в

обыкновенной толпе. В каждой партии существуют свои вожаки, пользующиеся иногда совершенно одинаковым влия-

нием, отчего депутат подвергается иной раз противоположным внушениям и естественным образом обнаруживает не-

решительность. Этим объясняется такая ситуация, когда порой депутат в какие-нибудь четверть часа меняет свое мне-

ние, вотирует противоположным образом и прибавляет какую-нибудь статью к только что вотированному им закону, совершенно уничтожающую его значение. Так, например, только что отняв право у заводчиков выбирать и увольнять

своих рабочих, депутат, вотируя поправку к этому закону, почти совершенно лишает его силы.

На этом-то основании палата депутатов во время каждого законодательного периода обнаруживает рядом с впол-

не определенными также и очень неопределенные мнения. Но так как вопросы общего характера всегда бывают бо-

лее многочисленны, то в палате неизбежно преобладает нерешительность, поддерживаемая притом страхом перед

избирателем, скрытое внушение которого всегда стремится образовать противовес внушению вожаков. В таких же

прениях, очень, впрочем, многочисленных, относительно которых у членов собрания не существует ранее устано-

вившихся мнений, всегда одерживают победу вожаки, навязывающие свои мнения толпе. Потребность в таких вожа-

ках очевидна уже потому, что под именем предводителей групп они встречаются в собраниях всех стран и являются

настоящими властелинами этих собраний. Люди в толпе не могут обойтись без господина, и потому-то голосование

какого-нибудь собрания обыкновенно служит выражением мнения лишь очень небольшого меньшинства.