Психология толп

которому обращаются все партии. От него требуют с каждым днем все более тяжелой регламентации и покровительства, облекающих малейшие акты жизни в самые тиранические формальности. Молодежь все более и более отказывается от

карьер, требующих понимания, инициативы, энергии, личных усилий и воли; малейшая ответственность ее пугает. Ог-

раниченная сфера функций, за которые получается жалованье от государства, ее вполне удовлетворяет.

Энергия и деятельность заменены у государственных людей страшно бесплодными личными препирательствами, у масс — восторгами и злобами дня, у образованных — каким-то плаксивым, бессильным и неопределенным сенти-

ментализмом и бледными рассуждениями о горестях жизни. Безграничный эгоизм развивается всюду. Каждый в кон-

це концов стал заниматься только собой. Совесть становится покладистой, общая нравственность понижается и по-

степенно гаснет. Человек теряет всякую власть над собой. Он не умеет больше владеть собой; а тот, кто не умеет

владеть собой, осужден скоро подпасть под власть других.

Это понижение нравственности становится очень серьезным, когда оно наблюдается в таких областях, как суд и нотариат, у кото-

рых некогда честность была так же обычна, как храбрость у военных. Что касается нотариата, то нравственность его в настоящее

время упала до очень низкого уровня. Те же симптомы глубокой деморализации наблюдаются, к несчастью, у всех латинских наро-

дов. Скандал итальянских государственных банков, где воровство практиковалось в широких размерах наиболее высокопоставлен-

ными политическими деятелями, несостоятельность Португалии, жалкое финансовое положение Испании, финансы которой не лучше

финансов Италии, глубокое падение латинских республик Америки доказывают, что характер и нравственность известных народов

страдает неизлечимой болезнью и что их роль в мире близится к концу.

Переменить все это было бы трудным делом. Нужно было бы, прежде всего, переменить наше плачевное воспитание.

Оно отнимает всякую инициативу и всякую энергию даже у тех, кто получил их по наследственности. Оно тушит всякий

проблеск интеллектуальной самостоятельности, давая молодежи как единственный идеал ненавистные конкурсы, кото-

рые, не требуя ничего кроме усилий памяти, приводят к тому, что умственное развитие начинает считаться выше всего; но именно рабская привычка к подражанию делает ее совершенно неспособной к проявлению индивидуальности и к

личным усилиям. «Я стараюсь влить железо в душу детей», сказал английский педагог министру Гизо, посетившему

школы Великобритании. Где у латинских народов педагоги и программы, которые могли бы осуществить подобную

мечту?

Этому общему понижению характера, этой неспособности граждан управлять самими собой и их эгоистическому

равнодушию обязана, главным образом, та трудность, какую испытывают большинство европейских народов, —

жить под либеральными законами, одинаково далекими как от деспотизма, так и от анархии.

Что подобные законы мало симпатичны массам, это легко понять, ибо цезаризм обещает им если не свободу, о кото-

рой они очень мало заботятся, то, по крайней мере, очень большое равенство в рабстве. Напротив, то, что республикан-

ские учреждения могут быть очень охотно приняты просвещенными классами, не трудно будет понять, если оценить

надлежащим образом силу влияний предков. Не благодаря ли этим учреждениям имели больше всего возможностей

проявиться всякие превосходства, и в особенности — умственные? Можно даже сказать, что единственный действи-

тельный недостаток этих учреждений для мечтателей об абсолютном равенстве заключается в том, что они способству-

ют образованию могущественных умственных аристократий. Напротив, самым притеснительным режимом как для ха-

рактера, так и для ума является цезаризм в его различных формах. Он может только легко привести к равенству в низо-

сти, к покорности в рабстве. Он очень приспособлен к низким потребностям вырождающихся народов, и поэтому, лишь

только им представляется возможность, они возвращаются к нему. Первый попавшийся плюмаж какого-нибудь генерала

приводит их к нему. Когда какой-нибудь народ дошел до этого, то час его пришел и время его завершилось.

Он, этот цезаризм старых веков, появление которого история всегда видела во всех цивилизациях при самом первом

их возникновении и при крайнем их упадке, теперь претерпевает явную эволюцию...

ГЛАВА II

40

ОБЩИЕ ВЫВОДЫ

Нам пришлось указать во введении к настоящему труду, что он представляет собой только краткое резюме, своего рода

синтез томов, посвященных нами истории цивилизаций. Каждая из составляющих его глав должна быть рассматриваема

как вывод из предшествовавших трудов. Поэтому очень трудно сжать идеи, и без того уже очень сжатые. Я хочу, одна-

ко, попытаться для читателей, которым дорого время, представить в виде очень кратких положений основные принципы, составляющие философию настоящего труда.