Психология толп

сокомерным обращением людей его профессии, но которого, вероятно, очень высоко ценили бы за его ревность в пре-

следовании преступников; Сен-Жюст был бы превосходным школьным учителем, уважаемым своими начальниками и

очень гордым академическими пальмовыми ветками, которые ему, наверное, удалось бы получить. Впрочем, чтобы не

сомневаться в законности наших предвидений, достаточно посмотреть на то, что сделал Наполеон из свирепых террори-

стов, которые еще не успели перерубить друг другу головы. Большая часть их сделалась столоначальниками, преподава-

телями, судьями или префектами. Волны, поднятые бурей, о которой мы говорили выше, успокоились, и взволнованное

6

озеро приняло снова свой спокойный вид.

Даже в наиболее смутные эпохи, производящие самые странные изменения в личностях, можно легко под новыми

формами отыскать основные черты расы. Разве централистский, самовластный и деспотический режим суровых яко-

бинцев в действительности сильно отличался от централистского, самовластного и деспотического режима, который

пятнадцать веков монархии глубоко укоренили в души французов? После всех революций латинских народов всегда

появляется этот суровый режим, эта неизлечимая потребность быть управляемыми, потому что он представляет со-

бой своего рода синтез инстинктов их расы. Не через один только ореол своих побед Бонапарт сделался властелином.

Когда он преобразовал республику в диктатуру, наследственные инстинкты расы обнаруживались с каждым днем все с

большей и большей интенсивностью, и за отсутствием артиллерийского офицера был бы достаточен какой-нибудь аван-

тюрист. Пятьдесят лет спустя достаточно было появиться наследнику его имени, чтобы собрать голоса целого народа, измученного свободой и жаждавшего рабства. Не брюмер сделал Наполеона, но душа народа, который почти добро-

вольно шел под его железную пяту.

«По первому мановению, — пишет Тэн, — французы поверглись в повиновение и пребывают в нем, как в естественном положе-

нии; низшие — крестьяне и солдаты — с животной верностью; высшие — сановники и чиновники — с византийским раболепством.

Со стороны республиканцев — никакого сопротивления; напротив, именно среди них он нашел свои лучшие орудия управления: сенаторов, депутатов, членов государственного совета, судей, всякого рода администраторов. Тотчас под проповедью свободы и

равенства он разгадал их самовластные инстинкты, их жажду командовать, притеснять, хотя бы и в подчиненном порядке, и, сверх

того, у большинства из них — аппетиты к деньгам и наслаждению. Между делегатом Комитета Общественного Спасения и каким-

нибудь министром, префектом или супрефектом Империи разница ничтожная: это тот же человек, но в разных костюмах, сначала в

тоге революционера, а потом в вицмундире чиновника».

Если влияние среды на человека кажется столь большим, то, главным образом, потому, что она действует на побоч-

ные и временные особенности или на еще скрытые задатки характера, о которых нам выше пришлось говорить. В дейст-

вительности изменения не очень глубоки. Самый мирный человек под влиянием голода может доходить до степени

ожесточения, которая приводит его ко всевозможным преступлениям, а иногда даже к тому, что он пожирает своих

ближних. Можно ли на основании этого сказать, что его обычный характер окончательно изменился?

Из того, что условия цивилизации приводят одних к чрезмерной роскоши и ко всем порокам, составляющим их неиз-

бежное следствие, а у других создают очень большие потребности, не давая им средств для их удовлетворения, может

последовать общее недовольство и беспокойное состояние, которые будут действовать на поведение и вызывать всякого

рода перевороты, но в этих недовольствах, в этих переворотах всегда будут проявляться основные черты расы. Англи-

чане Соединенных Штатов вносили когда-то в свои раздоры, во время междоусобной войны, ту же настойчивость, ту же

неукротимую энергию, какую они теперь вкладывают в основание городов, университетов и фабрик. Характер не изме-

нился. Изменились только предметы, к которым он прилагался.

Исследуя один за другим различные факторы, способные действовать на психический склад народов, мы можем все-

гда констатировать, что они действуют на побочные и непостоянные стороны характера, но нисколько не задевают его

основных черт, или задевают их лишь путем очень медленных наследственных накоплений.

Из предыдущего никак нельзя заключить то, что психологические особенности рас совсем не подвергаются измене-

ниям; но только то, что, подобно анатомическим признакам, они обладают очень большой устойчивостью. Вследствие

этой устойчивости, душа рас и изменяется так медленно в течение веков.

ГЛАВА III

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ИЕРАРХИЯ РАС

Психологическая классификация основывается, подобно анатомической классификации, на констатировании не-