Психология толп

речит общим верованиям и чувствам расы, имеет лишь эфемерное существование, и на время уклонившееся течение

реки возвращается всегда снова к своему прежнему направлению. Мнения, не связанные ни с каким общим верованием

или чувством расы и, следовательно, не имеющие прочности, находятся во власти всяких случайностей, другими слова-

ми, зависят от малейших изменений среды. Возникнув под влиянием внушения и заразы, мнения эти всегда имеют вре-

менный характер: они нарождаются и исчезают, иногда с такой же быстротой, как песчаные дюны, наносимые ветром на

берегу моря.

В наши дни количество подвижных мнений толпы стало больше, нежели когда-либо, и это обусловливается следую-

щими тремя причинами:

Первая причина — это постепенное ослабление прежних верований, которые все более и более теряют свою власть и

не могут уже действовать на преходящие мнения толпы, давая им известное направление. Исчезновение общих верова-

ний предоставляет место массе частных мнений, не имеющих ни прошлого, ни будущего.

Вторая — это все возрастающее могущество толпы, которая встречает все менее и менее противовеса, и, вследст-

вие этого, необыкновенная подвижность идей, наблюдающаяся в толпе, может проявляться совершенно свободно, не

встречая нигде помехи.

Третья — печать, распространяющая самые противоречивые мнения и внушениями одного рода быстро сменяющая

внушения другого рода. Таким образом, ни одно мнение не может утвердиться и осуждается на гибель прежде, чем оно

успеет распространиться настолько, чтобы сделаться общим.

Все эти причины вызвали совершенно новое явление в истории мира и, притом, в высшей степени характерное для

современной эпохи — это бессилие правительств руководить мнением толпы.

Некогда, еще не так давно, действие правительств, влияние нескольких писателей и весьма небольшого количества

органов печати были истинными регуляторами мнений толпы. В настоящее время писатели потеряли всякое влияние, журналы же служат лишь отражением мнений толпы. Что касается государственных людей, то вместо того, чтобы на-

правлять мнение толпы, они стараются за ним следовать. Они боятся этого мнения, и эта боязнь, иногда доходящая даже

до степени ужаса, лишает их устойчивости в поступках.

Таким образом, мнение толпы стремится все более и более к тому, чтобы сделаться высшим регулятором политики.

В настоящее время оно уже настолько пользуется властью, что может навязывать государству известные союзы, как это

можно было наблюдать недавно в деле союза с Россией, вызванного исключительно народным движением. Характер-

ным симптомом для наших дней является также согласие пап, королей и императоров давать интервью и, излагая свои

мысли относительно данного предмета, отдавать их на суд толпы. Некогда говорили, что политика не должна быть де-

лом чувства, но можно ли это сказать теперь, когда политика все более и более руководствуется импульсами непостоян-

ной толпы, не признающей разума и подчиняющейся только чувству?

Что же касается печати, некогда руководившей мнениями толпы, то и она, подобно правительствам, должна была

стушеваться перед могуществом толпы. Конечно, печать и теперь еще представляет значительную силу, но только пото-

му, что она служит отражением мнений толпы и их беспрестанных изменений. Сделавшись простым справочным

агентством, печать отказалась от проведения в толпу каких бы то ни было идей или доктрин. Она следит за всеми

изменениями общественного мнения, причем условия конкуренции заставляют ее следить за этим очень тщательно из

опасения лишиться своих читателей. Старые органы печати, серьезные и влиятельные, например, «Constitutionnel»,

«Dйbats», «Siиcle», к которым предшествующее поколение прислушивалось с таким же благоговением, как к орато-

рам, исчезли или превратились в справочные листки, помещающие смехотворную летопись, светские сплетни и фи-

нансовые рекламы.

Где же можно найти у нас теперь настолько богатую газету, чтобы редакторы ее могли позволить себе высказы-

вать свои личные мнения? Да и какой вес могут иметь эти мнения в глазах читателей, желающих только, чтобы им

доставляли сведения и забавляли их, и постоянно опасающихся, что за всякой рекомендацией газеты скрывается спе-

куляция? Критика не решается даже рекомендовать какую-нибудь книгу или театральную пьесу, потому что этим она

может только повредить им, а никак не помочь. Журналы до такой степени сознают бесполезность критики или како-

го-нибудь личного мнения, что они мало-помалу уничтожили все отделы литературной критики и ограничиваются

лишь тем, что печатают только одно название книги, прибавляя две-три строчки рекламы и более ничего. Через два-

дцать лет, вероятно, такая же участь постигнет и театральную критику.

Прислушивание к мнению толпы составляет в настоящее время главную заботу печати и правительств. Какое дейст-

вие произвело то или иное событие, законодательный проект, речь — вот что им постоянно надо знать! Но это далеко не