Психология убийцы. Откровения тюремного психиатра

Как-то раз полиция явилась в мой больничный кабинет и спросила, не взгляну ли я на некоторые отвратительные видео, где запечатлено, как родители подвергают собственных детей сексуальным издевательствам. Кадры были добыты в одном из отдаленных полицейских округов, и тамошней полиции почему-то захотелось получить экспертное мнение откуда-то издалека. Мне сообщили, что общая длительность этих видеоматериалов — тридцать часов, заодно предупредив: некоторые из сотрудников полиции, просматривавших эти материалы, оказались так расстроены увиденным, что затем им пришлось даже взять отгул. А ведь эти ребята были, безусловно, не из тех, кто испуганно съеживается при первых признаках чего-то неприятного.

Дело было такое. Супружескую пару из небольшого и ничем не примечательного городка поймали на рассылке подписчикам (через интернет) фильмов об ужаснейших издевательствах — пытках, которым эти супруги подвергали собственных детей. В те дни передача данных по сети шла гораздо медленнее, чем ныне, и подозрение возникло из-за того, что они получали непомерные счета за телефон: суммы были на один-два порядка выше, чем у соседей.

Парочка соорудила камеру сексуальных пыток в своем доме, который снаружи походил на тысячи других. Это был прямо какой-то средневековый пыточный застенок. В данном случае мне было необходимо ознакомиться лишь с несколькими минутами материала, чтобы ответить на вопрос, интересовавший полицию.

Родители подвешивали своих раздетых дочерей вверх ногами — на цепях, прикрепленных к потолку. Мать, сама обнажившись, затем принималась стегать их чем-то похожим на длинные, тонкие гибкие ветки, крича, что они «плохие», что они заслуживают этого, и спрашивая, хотят ли они впредь быть хорошими. Схватив фаллоимитатор, она несколько раз подряд насиловала их, а затем насмехалась над ними, заявляя, что они якобы получают от этого наслаждение. Дети все это время молчали, что выглядело более зловеще, чем если бы они кричали от боли. Такое обращение словно бы являлось привычным для них. Как оказалось, так оно и было на самом деле.

Судя по всему, зрители платили по тысяче фунтов за доступ к такому видео.

А снимал все происходящее муж. После ареста он заявил, что жена действовала не по его приказу, а находясь под действием фармакологических средств. Он уверял, что перед каждой сценой давал жене дозу морфина и что это превращало ее в автомат, не обладающий собственной волей.

Если бы она действовала как автомат, она бы, конечно, не могла считаться виновной ни в каком преступлении. Полиция хотела исключить это как довод, который может послужить для защиты. И всего через несколько минут просмотра видео (на самом деле еще раньше — даже до того, как мне показали эти материалы) я сумел предоставить им убедительное свидетельство того, что эта попытка оправдания — нелепость, нонсенс с точки зрения фармакологии.

Было очевидно, что женщина в полной мере принимает участие в истязаниях собственных детей и что при этом она пребывает в состоянии крайнего возбуждения. Я снабдил полицию отчетом в несколько строк, и об этой линии защиты больше никто не поминал.

Однако, как ни удивительно, женщине был вынесен гораздо более легкий приговор, чем мужчине. Я так и не выяснил всех подробностей дела, но я знал достаточно, чтобы счесть эту разницу в приговорах более чем неожиданной. Каково бы там ни было точное распределение ответственности между ними, она принесла достаточно вреда, чтобы ей присудили максимальное наказание, пусть даже и такое же, как мужу (который был больше виновен). Всегда — это необходимо — существует какая-то максимальная строгость кары, уровень, выше которого наказание не может быть соразмерно вине участников (даже приблизительно). Если бы я не видел эти кадры собственными глазами, то не смог бы поверить, что родители вообще в состоянии так обращаться со своими детьми.

Но вели бы себя так эти родители, если бы не существовало спроса на подобные видео? Какими родителями они были бы тогда? И как они строили свое предприятие, как они отыскивали клиентов и тому подобное? С тех пор я никогда не мог, глядя на фасад такого дома, как у них (с виду вполне респектабельного), не задаваться вопросом: что же творится за этим фасадом?