Психология убийцы. Откровения тюремного психиатра

Эту гостиницу я выбрал из-за ее дешевизны: я жил там за счет налогоплательщика. Кроме того, мне хотелось получить, так сказать, всеобъемлющий опыт. Как ни странно, мне там даже понравилось. Там не было никаких претензий на то, чтобы поддерживать все в полном порядке. Так что и постоялец мог дать волю своему внутреннему неряхе.

Но вернемся к процессу. Судили женщину, которая убила другую — в ходе практически беспричинной ссоры, разожженной алкоголем и каннабисом. Юм некогда заметил: никто не выбросит свою жизнь, пока она стоит того, чтобы ее сохранить. Не знаю, справедливо ли это (я-то уж точно считаю, что нет), но множество людей выбрасывают жизни других, хотя эти жизни стоят того, чтобы их сохранить.

Никто не спорил с тем, что обвиняемая совершила убийство. Единственный вопрос заключался в том, было ли в состоянии ее сознания что-то такое, что при ее преступлении могло послужить смягчающим обстоятельством, достаточным для того, чтобы присяжные вынесли более мягкий вердикт, нежели «предумышленное убийство».

Когда проходил этот процесс, в законодательстве еще было зафиксировано, что добровольное опьянение (алкогольное или наркотическое) не является смягчающим обстоятельством. Человек не мог выставить состояние опьянения («Я сам не соображал, что делаю») как оправдание. Исключением могло быть только невольное опьянение — если он не мог контролировать употребление первой в тот день порции спиртного. Но это разграничение имело в значительной степени академическое значение, а на практике такие доводы никогда не выдвигались и не принимались в ходе судебного процесса (что было совершенно правильно).

И снова я столкнулся с тремя коллегами, которые пришли к иному выводу, нежели я. Сам я заявил, что, если бы не алкоголь и марихуана, она бы не совершила убийство. Как утверждали мои коллеги, основополагающие свойства ее характера уменьшают степень ее ответственности за свои действия. Снова выдвигался все тот же тезис: если ваше дурное поведение продолжалось достаточно долго, оно делает менее значимым ваш очередной дурной поступок.

Казалось, речь идет о каком-то расстройстве личности, которое с годами встречается все чаще. ДСС-5 сообщает нам, что среди взрослого населения доля страдающих таким расстройством, возможно, достигает 5,9 %. Если же учесть все разновидности расстройства личности, тогда получится (по ДСС-5), что до 37,9 % из нас могут «иметь» их. А значит, согласно новейшей редакции английского законодательства о предумышленном и непредумышленном убийстве, у 37,9 % жителей страны в случае совершения ими преднамеренного убийства заранее могут быть смягчающие обстоятельства, поскольку теперь считается, что, если психическое заболевание внесло значительный или нетривиальный вклад в совершение деяния, этого достаточно для применения менее серьезного наказания. И расстройство личности фактически по своему определению должно вносить такой вклад, ибо:

«Расстройство личности — это устойчивая модель внутреннего опыта и поведения, которая заметно отклоняется от ожиданий, характерных для культуры индивидуума; является распространенной и негибкой; берет начало в подростковом или раннем взрослом возрасте; стабильна во времени и приводит к дистрессу или нарушению психосоциального функционирования».

Не так-то просто показать (хотя мне случалось это проделать), что человек, совершивший убийство, страдает расстройством личности, однако это расстройство не внесло существенного вклада в сам акт убийства.

О пациенте говорят, что он страдает расстройством личности. Но каково оно в действительности — обнаруженное или выдуманное? Медицинская диагностика следует моде, подобно тому как длинные юбки сменялись короткими, а те — опять длинными. Диагнозы похожи на права человека: их вводят указами, но при этом утверждается, что они существовали всегда.