Психология женского насилия. Преступление против тела

Это состояние «выученной беспомощности» связано с мощным эффектом длительного воздействия неконтролируемых аверсивных и болезненных стимулов, а также имеет когнитивные последствия. Чувство пассивности и отчаяния может быть отражено в том, что женщины, подвергшиеся избиениям, не оценивают свое положение и не видят доступных способов избежать этого. Их восприятие событий становится в основном негативным, вера в собственные силы утрачивается; такой стиль отношения ассоциируется с депрессией.

Партнер, подвергающийся насилию, перестает действовать даже в ситуациях, на которые мог бы оказать влияние, от чего он делается все более зависимым и несчастным. Виктимизация женщины все чаще приводит к поведению, которое не позволяет ей защитить себя от будущих злоупотреблений, и таким образом устанавливается порочный круг. Ее попытки изменить ситуацию с помощью разговоров со своим партнером часто оказываются неэффективными и, чтобы женщина смогла покинуть ситуацию, может потребоваться вмешательство третьей стороны, серьезный кризис или интенсивное консультирование. Иногда отношения заканчиваются только после того, как партнер, совершающий насилие, уйдет сам или будет заключен в тюрьму.

Расставание не обязательно гарантирует безопасность. Многие женщины, которые уезжают, затем преследуются и запугиваются бывшими партнерами, пока не соглашаются вернуться. Кроме того, социально-экономическая и психологическая уязвимость, в том числе нарушения привязанности и ранняя травма, которые сознательно, но главным образом бессознательно, привлекали их к этому партнеру, не изменились. Даже если они покидают одного деспотического партнера, вскоре встречают другого, не чувствуя себя способными обойтись без отношений в течение какого-то значительного промежутка времени. К сожалению, модель виктимизации вполне может повториться.

Динамика злоупотребления

Жестокий партнер выражает свое доминирование и самоутверждается, пытаясь контролировать и управлять каждым аспектом жизни своего зависимого партнера. Он использует модели принудительного и насильственного поведения, чтобы установить контроль и власть над партнером (Dobash, Dobash, 1979). Создается иллюзия всемогущества, которая временно смягчает его собственные чувства неполноценности и беспомощности. Психологический процесс проективной идентификации является мощным средством избавления от неприемлемых импульсов, отвергая их в себе и идентифицируя в другом. Увидев эти проекции в другом, данный человек может презирать и осуждать их. Кляйн описала проективную идентификацию как интерактивный процесс, в котором пациенты имеют фантазию об эвакуации нежелательных частей себя в терапевта (Klein, 1946). Эта фантазия может сопровождаться поведением, предназначенным для того, чтобы вызвать у терапевта чувства, соответствующие этой фантазии, так что другой человек начинает приобретать эти характеристики. Такая динамика происходит не только между терапевтом и пациентом, но и между партнерами в интимных отношениях: это, скорее, бессознательный выбор.

Проективная идентификация служит важной функции, особенно для тех людей, которые не могут вынести тот факт, что хорошие и плохие аспекты Я могут сосуществовать в одном и том же человеке. Интересной особенностью проективной идентификации является отношение человека, на которого спроецированы отрицательные качества личности, к человеку, который временно освободился от неприемлемых импульсов, — он, в некотором смысле, вынужден вести себя в соответствии с проекциями, которые получает. Человек, на которого проецируется слабость, может чувствовать себя беспомощным, уязвимым, слабым и бесполезным. Женщина может отказаться от чувства собственного достоинства или контроля, питаясь искаженным восприятием своего преследователя.

Эта динамика отчетливо прослеживается у избиваемой женщины, которая становится губкой для чувств неполноценности и презрения к себе, исходящих от ее партнера. Она поглощает эти чувства, становясь все более подавленной, в то время как он, в свою очередь, теряет связь со своими чувствами уязвимости, находит свои агрессивные и садистские чувства более приемлемыми и менее страшными, позволяя им проявляться.

Момент, когда жертва становится агрессором, когда избиваемая женщина превращается в убийцу, можно рассматривать как начало ее восстания, оспаривания установившихся поляризованных и искаженных ролей. Подобно тому как агрессивный партнер отрицал свои чувства уязвимости посредством избиения, жестокости и запугивания, подвергающемуся насилию партнеру разрешалось отрицать ее собственные чувства ярости и желания убить: эта ярость была подавлена, а ее партнер испытывал эти чувства за нее, пока не случался взрыв. На самом деле страх перед сильными эмоциональными состояниями, будь то ярость и желание убить или полная уязвимость и одиночество, присущ обоим партнерам. Поляризация внутри отношений позволила каждому из них отрицать важный и пугающий аспект самого себя.