Психология женского насилия. Преступление против тела

Хотя детский психиатр-консультант не сообщила в своем отчете о серьезной обеспокоенности по поводу склонности матери к обману и об опасной динамике семьи — по той причине, что некоторые из заключений, к которым она пришла, являлись всего лишь предположениями, — она заявила, что спиральный перелом является почти классическим случаем так называемого «синдрома избиваемого ребенка». В ходе неофициальной беседы со мной она выразила мнение, заключавшееся в том, что у Грейс было несколько факторов риска, свойственных для материнского насилия, и что она по-прежнему испытывает серьезную озабоченность по поводу благополучия ребенка, находящегося на попечении Грейс. Она считала достаточно вероятным, что Грейс страдает от MSBP, но сказала, что она не считает, что может поставить этот диагноз в отчете для суда.

Меня попросили оценить риск, который Грейс представляла для Харриет в свете возникновения неслучайных травм, ответственность за которые оба родителя отказывались нести. Мне было известно, что, согласно психиатрическому заключению, травмы, вероятнее всего, были нанесены матерью и что ее поведение было характерно для человека с давними психологическими трудностями в самооценке и самовыражении. Психиатр также пришла к выводу, что у мужа Грейс не было выявлено признаков формального психического заболевания или расстройства личности. Представление родителей о процессе развития ребенка оказалось довольно сложным, хотя муж описывал Грейс как «идеальную мать». В супружеских отношениях была история некоторых сексуальных проблем, связанных с беременностью Грейс ее первым ребенком, Харриет. Муж сказал, что он был «в восторге», когда узнал, что Грейс ждала девочку, поскольку сам он был родом из семьи, в которой было три мальчика; Грейс сказала, что для нее поз будущего ребенка во время беременности значения не имел.

Харриет родилась на четыре недели раньше срока, и ее появление на свет, произошедшее при помощи кесарева сечения, не было простым. Грейс с нетерпением ждала естественных родов, но на сроке в 36 недель ей был поставлен диагноз отслойки плаценты. При рождении Харриет весила около 2 кг 300 г. и страдала желтухой, лечение которой требовало фототерапии. Грейс описала чувство потери и беспокойства, возникшие в связи с тем, что ее отстранили от ухода за девочкой, которую поместили под лампы, и свой страх, что желтуха серьезно отразится на состоянии печени ребенка, а не окажется просто обычным и легко излечивающимся осложнением преждевременных родов. Харриет медленно набирала вес, и Грейс сказала, что это тоже ее беспокоило, особенно ее расстраивало то, что она не кормила дочь грудью. С видом знатока она рассказывала об «остановке Харриет в развитии», а спустя четыре месяца — о том, как ситуация изменилась с введением в рацион ребенка твердой пищи.

В течение первых нескольких недель жизни Харриет у Грейс был пониженный фон настроения, что она описывала как чувство неудачи, поскольку роды не были естественными. Она испытывала сильное беспокойство по поводу того, выживет ли дочь. То, что Грейс не смогла кормить дочь грудью, также послужило причиной для некоторого разочарования, особенно когда ее лучшая подруга, тоже недавно родившая ребенка, поделилась с ней чувством удовлетворения, которое испытывала во время кормления своего сына грудью. Когда Грейс была младенцем, ее мать также не кормила ее грудью, и Грейс считала, что мать безразлична к ее трудностям в кормлении Харриет.

Несмотря на свое признание в чувствах беспокойства и разочарования, связанных с рождением Харриет, Грейс была непреклонна в своем убеждении, что ее отношения с ребенком были нормальными и что Харриет была «хорошим ребенком», который редко плакал. Это противоречило словам ее мужа, который описывал свои проблемы на работе, вызванные тем, что дочь часто не спала и заходилась в продолжительных приступах плача, особенно когда была в возрасте около двух месяцев, а он в тот период как раз оказался задействован в сложном проекте. Он был страховым брокером и незадолго до этого получил в своей фирме повышение. О Грейс он сказал, что в течение первых трех месяцев жизни Харриет она «была сама не своя», «ушла с головой в материнство» и с тех пор «блестяще управляется с дочерью». В десять месяцев Харриет только начала ползать; Грейс рассказала, что даже не представляла себе той опасности, с которой столкнулась, когда ее дочь начала тянуть все в рот, например, провода. И вообще она нервничала в связи с увеличившейся подвижностью своего ребенка и чувством, что не сможет уберечь Харриет от попы ток навредить себе.