Психопат

– Я вас умоляю, это же Россия. Здесь невозможное выполняется быстрее и легче, чем обычное. Потому что здесь народ такой: ему скучно, он рожден для творчества. Ему подавай вызов для интеллекта, а иначе – и даром не нужно.

Он с пониманием улыбнулся, потом снова наморщил лоб и пристальным, въедливым взглядом посмотрел мне в глаза.

– Мне нужны доказательства. Фамилии, зоны ответственности, связи и контакты. Все, что может хоть как-то подтвердить их причастность к моему устранению! – произнес он. – Без этого все ваши рассуждения превращаются в блеф.

– И что вы ему ответили? – настороженно спросила Анна.

– Ничего. Он ведь сам сотрудник спецслужб. Я думаю, он понимал, что такого рода операции бывают многовариантные. Это может быть прямая атака, может быть авиакатастрофа, нападение религиозного фанатика… много сценариев. И под каждый уже подготовлен исполнитель, который проверен многократно. Для него в этот момент важно было понять, на кого сделана ставка? Кто должен прийти ему на смену. К тому же у меня не было ни распечаток разговоров, ни переписки и прочей информации. Да он и сам прекрасно понимал, что будь у меня такие доказательства, я стал бы главным подозреваемым во всей этой вакханалии. Что бы я ни сказал, чьи бы фамилии ни назвал тогда, все это расценивалось бы, как подковерная борьба с конкретными людьми из власти. Нет, ничего такого не было мною произнесено. Но я предложил ему вариант лучше!

– И что это был за вариант?

Он хитро улыбнулся, но на поставленный вопрос не ответил. Его взгляд остановился в глубине собственной души. Сосредоточенный, устремленный в бездну еще не произошедших событий. «Такой взгляд может принадлежать только по-настоящему одержимому человеку!» – опять поймала себя на этой мысли Анна.

– Все – у меня в голове! Весь их план, вся их рекогносцировка. Участники, исполнители, вдохновители этого переворота. Я знаю о них все. Ну что же, теперь посмотрим, чья возьмет! – вслух проговорил он свои мысли.

– И как он отреагировал на ваш план?

– Никак. Он был сосредоточен на принятии решения, дерзкая ухмылка светилась в уголках его глаз. Даже не ухмылка, скорее, некое презрение к сложившимся обстоятельствам, наполненное саркастической улыбкой. Его кисти сжимались в кулаки и снова разжимались, следуя за неким внутренним ритмом. События этой ночи заставляли его призадуматься.

Анна опустила взгляд и тяжело выдохнула. По ходу всего рассказа она не раз ловила себя на мысли, что все, что происходит сейчас в этой комнате, нереально, чья-то глупая выдумка либо дурной сон. Стоит только одернуть себя и проснуться, сделать усилие и прервать этот разговор, и все станет на свои места. Но именно этого усилия она сделать не могла, целиком погружаясь в особую атмосферу витиеватого толкования с резкой сменой темпа. Тембр его голоса убаюкивал, обволакивал, спутывал логическую цепочку размышлений. Он легко овладевал ее сознанием, манипулировал ощущениями, играл на эмоциональных струнах. Но самое поразительное заключалось в том, что ей вовсе не хотелось этому противиться. Наоборот, она чувствовала, как ее сердце замирает и безропотно следует за его словами. Это были новые ощущения, ранее ею никогда не испытываемые. И это завораживало.

– Вот, значит, кто является героем ваших видений.

– Ой, поверьте мне на слово, не он один, – тихо ответил пациент.

– Чем же закончилась та встреча?

– Я еще некоторое время находился с ним. Мы беседовали об этике, справедливом устройстве в социуме, экономике… – о разном. Но это неважно… его сознание все время было занято другим – осознанием произошедшего.

– Ну а потом?

– Ну а потом я ушел.

– Разве такое возможно? – удивленно спросила Анна. – И тебя так просто отпустили?

– А кто меня смог бы удержать в иллюзии моего ненормального восприятия мира? Для этого надо вторгнуться в границы моего сознания?

– Я в это не верю! – вспылила Анна.