Психопатология обыденной жизни. О сновидении

«На скорую руку еще маленькое уточнение на тему психопатологии повседневной жизни. Ты найдешь в письме число 2467, коим я определяю произвольно и в шутку число ошибок, которые окажутся в моей книге о сновидениях. Я подразумеваю любое большое число, и в голову сама собою пришла эта цифра. Но так как в области психического нет ничего произвольного и не обусловленного, то ты с полным правом можешь ожидать, что здесь бессознательное поспешило детерминировать число, которое в моем сознании не было связано ни с чем. Непосредственно перед этим я прочитал в газете, что некий генерал Э. М. вышел в отставку в звании фельдцейхмейстера[201]. Надо сказать, этот человек меня интересует. Когда я еще служил в качестве медика военную службу, он, будучи тогда полковником, пришел однажды в приемный покой и сказал врачу: “Вы должны меня вылечить за неделю, потому что мне нужно выполнить работу, результатов которой ждет император”. Я поставил себе задачу проследить карьеру этого человека, и вот ныне он ее закончил – фельдцейхмейстером, и уже в отставке. Я хотел высчитать, за сколько лет он проделал этот путь, и исходил при этом из того, что видел его в госпитале в 1882 г. Значит, минуло 17 лет. Я рассказал об этом жене, и она заметила: “Стало быть, ты тоже должен быть в отставке?” Я запротестовал: “Упаси боже!” – и сел за стол, чтобы написать тебе письмо. Но прежний ход мыслей продолжался, и не без основания. Я сосчитал неверно. О том свидетельствовала присутствующая в моих воспоминаниях спорная точка. Совершеннолетие – 24 года[202] – я отпраздновал на гауптвахте за самовольную отлучку. Это было в 1880 г. – 19 лет назад. Так возникла часть «24» в числе 2467! Теперь возьми мой возраст – 43 года – и прибавь к нему 24; получится 67. То есть на вопрос, хочу ли я тоже выйти в отставку, я мысленно прибавил себе 24 года работы. Очевидно, я огорчен тем, что за тот промежуток времени, в течение которого следил за полковником Э. М., сам не достиг заметных успехов; вместе с тем я испытываю нечто вроде торжества по поводу того, что его карьера закончена, тогда как у меня еще все впереди. Не правда ли, можно с полным основанием сказать, что даже непреднамеренно выбранное число 2467 не лишено детерминации, идущей из области бессознательного?»

3) Со времени этого первого объяснения якобы произвольно выбранных чисел я неоднократно повторял данный опыт – с неизменным успехом; однако большинство случаев настолько личное по своему содержанию, что оно не подлежит огласке.

Поэтому я воспользуюсь случаем и приведу здесь крайне интересный анализ «числовых ассоциаций», выполненный (1905) доктором Адлером из Вены[203], который работал с «совершенно здоровым» корреспондентом. «Вчера вечером, – это слова корреспондента, – я взялся за “Психопатологию обыденной жизни” и прочел бы всю книгу до конца, если бы мне не помешал примечательный случай. Когда я прочел о том, что всякое число, которое мы, казалось бы, совершенно произвольно вызываем в своем сознании, имеет определенный смысл, то решил провести опыт. Мне пришло в голову число 1734. Далее мои мысли были следующими: 1734:17 = 102; 102:17 = 6. Затем я расчленил задуманное число на 17 и 34. Мне исполнилось 34 года. Как я уже сам, кажется, сказал однажды, я смотрю на 34-й год как на последний год молодости, и потому в день рождения я чувствовал себя отвратительно. К концу 17-го года для меня начался очень отрадный и интересный период развития. Я делю свою жизнь на куски по 17 лет каждый. Что должны обозначать эти доли? По поводу 102 мне приходит в голову, что под номером 102 в рекламской “Всемирной библиотеке” идет пьеса Коцебу “Мизантропия и раскаяние”[204].

Мое нынешнее психическое состояние – это ненависть к людям и раскаяние. Под номером 6 во “Всемирной библиотеке” (я знаю содержание множества томов) опубликована “Вина” Мюлльнера[205]. Меня неустанно мучает мысль, что я по своей вине не стал тем, кем мог бы стать в силу способностей. Далее я вспомнил, что под номером 34 в той же библиотеке было произведение Мюлльнера под названием “Der Kaliber”. Разделяю это слово на Ka-li-ber; тут же понимаю, что оно заключает в себе слова Аli и Kali (калий). Сразу вспомнилось, как однажды мы с моим шестилетним сыном Али играли в рифмы. Я предложил ему найти рифму к Аli. Он не мог ничего придумать и попросил меня назвать рифму, а я сказал: “Ali reinigt den Mund mit hypermangansaurem Kali” (“Али полощет рот раствором марганцовки”). Мы много смеялись, и Али был очень мил (lieb). Но в последние дни пришлось с досадой заметить, что он уже “ka (kein) lieber Аli” (“вовсе не милый Али”).