Психопатология обыденной жизни. О сновидении

Ознакомившись выше с работой сновидения, мы, пожалуй, будем склонны рассматривать ее как совершенно особенный психический процесс, не имеющий, насколько можно судить, себе подобного; на работу сновидения как будто переносится то странное ощущение, которое обыкновенно вызывают плоды этой работы, то бишь сны. Но в действительности работа сновидения впервые знакомит нас лишь с одним из множества психических процессов, на почве которых возникают истерические симптомы, фобии, навязчивые и бредовые идеи. Уплотнение и, прежде всего, смещение суть характерные признаки этих процессов; наоборот, зрительное представление остается особенностью именно работы сновидения. Если данное объяснение уподобляет сновидения творениям больной психики, то тем важнее для нас узнать существенные условия возникновения таких процессов, как образование сновидений. Возможно, нас удивит, когда мы услышим, что к этим обязательным условиям не относятся ни состояние сна, ни болезнь; целый ряд явлений повседневной жизни здоровых людей – забывчивость, обмолвки, промахи и характерные оплошности – обязан своим возникновением тому же психическому механизму, что и сновидение.

Среди отдельных функций работы сновидения более всего поражает смещение – ядро и центральное звено всей деятельности. При исследовании вопроса мы узнаем, что смещение обусловливается сугубо психологическими факторами, что оно выступает порой чем-то наподобие мотивировки. Чтобы обнаружить последнюю, необходимо оценить факты, с которыми мы неизбежно сталкиваемся при анализе сновидения. Так, если вспомнить пример выше, я вынужден был прервать изложение скрытых помыслов ввиду того, что среди них, по моему признанию, были такие, которые я по важным соображениям предпочитаю прятать от посторонних. Далее я добавил, что замена данного сновидения каким-нибудь другим при анализе нисколько не поможет: в каждом сновидении с темным или запутанным содержанием мы непременно натолкнемся на скрытые мысли, требующие сохранения тайны. Но если продолжать анализ для себя самого и не принимать во внимание посторонних, которым ни к чему знать о личных переживаниях и снах, то мы постепенно доберемся до мыслей поистине ошеломляющих: мы о них не подозревали, они нам чужды и неприятны, мы готовы ретиво их опровергать, но раскрываемые в ходе анализа ассоциации непреодолимо навязывают нам эти мысли. Это общее положение дел я могу объяснить только тем, что мысли эти фактически содержались в моей душевной жизни и обладали известной психической силой, или энергией, но находились в том своеобразном психологическом состоянии, в силу которого не могли сделаться сознательными. Я называю это особенное состояние вытеснением. Нельзя не видеть причинной связи между неясностью сновидения и вытеснением некоторых скрытых мыслей, т. е. тем, что они не могут проникнуть в область сознания; отсюда я заключаю, что сновидение должно быть спутанным, дабы не выдать запретных скрытых мыслей. В итоге мы приходим к представлению об искажении сновидения, которое является продуктом работы сновидения и имеет своей целью замаскировать, скрыть что-то иное.

Попытаюсь на примере выбранного для анализа сновидения установить, какова та скрытая мысль, которая проявилась в этом сне в искаженном виде и которая без искажения вызвала с моей стороны резкое неприятие. Даровая поездка в коляске напомнила о дорого обошедшихся мне в последнее время поездках в экипаже с родственником; толкование сновидения привело меня к мысли, что «хотелось бы испытать хоть раз бескорыстную любовь»; наконец я незадолго перед сновидением истратил на родственника немалую сумму денег. В этой связи я не могу отделаться от мысли, что мне жаль этих денег. Только признавшись себе в этом, я понимаю, что наполняется смыслом элемент сновидения: во сне я хочу любви, не требующей от меня никаких расходов. Впрочем, я вправе искренне заявить, что при решении потратить указанную сумму не медлил ни единого мгновения; сожаление, т. е. обратное побуждение, не достигло моего сознания (почему – это другой вопрос, уводящий далеко в сторону, и известный мне ответ на него принадлежит к другой группе идей).