Психопатология обыденной жизни. О сновидении

«Очень поучительный и наглядный пример уверенной работы с механизмом ошибок среди писателей с богатым воображением, склонных вставлять симптоматические в психоаналитическом смысле акты в свои произведения, мы находим в романе Джона Голсуорси “Остров фарисеев”. Сюжет строится вокруг сомнений молодого человека из обеспеченного среднего класса; он разрывается между искренней социальной симпатией и общепринятыми взглядами его класса. В главе XXVI описывается, как он реагирует на письмо молодого бездельника, которому – под влиянием первоначального отношения к жизни – герой дважды или трижды помогал ранее. Письмо не содержит прямой просьбы о деньгах, но рисует картину великой беды и фактически выражает такую просьбу. Получатель сначала отвергает мысль расстаться с деньгами на безнадежную затею вместо того, чтобы использовать их на подлинную благотворительность. “Оказывать помощь человеку, не имеющему на то никаких прав, уделять ему частицу себя – пусть даже это выражается в дружеском кивке головой, – и все только потому, что этому человеку не повезло… какая сентиментальная глупость! Пора положить этому конец!” Но в ту минуту, когда Шелтон пробормотал эти слова, в нем шевельнулась врожденная честность. “Какое лицемерие! – подумал он. – Тебе, голубчик, просто жаль расстаться с деньгами!”[130].

После этого он написал дружеское письмо, которое заканчивалось словами:

“Посылаю Вам чек.

Искренне Ваш Ричард Шелтон”.

Тут внимание Шелтона отвлекла залетевшая в комнату ночная бабочка, которая принялась кружить около свечи; пока Шелтон ловил ее и выпускал на свободу, он успел забыть, что не вложил чека в конверт. Утром, когда он еще спал, лакей, придя чистить его платье, забрал вместе с ним и письмо. Так оно и пошло без чека.

Имеется, впрочем, и еще более тонкая мотивация потери памяти, нежели осознание эгоистичного намерения, по-видимому, совершенно естественного, то бишь стремления избежать потери денег.

В загородном поместье родителей своей будущей жены, рядом с невестой, ее семьей и гостями, Шелтон чувствовал себя одиноким; допущенная им ошибка указывает на то, что он тосковал по своему приятелю, который в силу бурного прошлого и определенных взглядов на жизнь представлял собой полную противоположность безукоризненной компании, единодушной в приверженности одному и тому же набору условностей. Действительно, тот человек, который больше не мог существовать без поддержки, прибыл через несколько дней, чтобы “получить объяснение, почему обещанный чек так и не прислали”».

Глава VII Забывание впечатлений и намерений

Будь кто-нибудь склонен преувеличивать то, что нам известно ныне о душевной жизни, достаточно было бы указать на функцию памяти, чтобы заставить такого человека быть скромнее. Ни одна психологическая теория не преуспела пока в отчете об основополагающем явлении припоминания и забывания в его совокупности; более того, последовательный анализ фактического материала, который можно наблюдать, едва начался. Быть может, теперь забывание стало для нас более загадочным, чем припоминание, – с тех пор, как изучение сна и патологических явлений показало, что в памяти может внезапно всплыть и то, что мы считали давно позабытым.

Правда, мы установили уже несколько отправных точек, для которых ожидаем всеобщего признания. Мы предполагаем, что забывание есть самопроизвольный процесс, который можно считать протекающим на протяжении определенного времени. Мы подчеркиваем, что при забывании происходит отбор наличных впечатлений, равно как и отдельных элементов каждого впечатления или переживания. Нам известны некоторые условия сохранения в памяти и пробуждения в ней того, что без этих условий было бы забыто. Однако повседневная жизнь дает бесчисленное множество поводов осознать неполноту и неудовлетворительность нашего знания. Стоит прислушаться к мнению двоих людей, совместно воспринимавших внешние впечатления, – скажем, проделавших вместе путешествие, – которые обмениваются спустя некоторое время своими воспоминаниями. То, что у одного прочно сохранилось в памяти, другой нередко забывает, словно этого и не было; притом мы не имеем никакого основания предполагать, что данное впечатление было для первого психически более значительным, чем для второго. Ясно, что целый ряд факторов, определяющих отбор для памяти, от нас ускользает.