«…Я не могу считать Достоевского ни хорошим, ни счастливым человеком…он был зол, завистлив, развратен и он всю жизнь провел в таких волнениях, которые делали его жалким и делали бы смешным, если бы он не был при этом так зол и так умен… Я много раз молчал на выходки, которые он делал совершенно по бабьи, неожиданно и неприятно; но и мне случалось раза два сказать ему очень обидные вещи. Но, разумеется, в отношении к обидам он вообще имел перевес над обыкновенными людьми, и всего хуже то, что он этим услаждался, что он никогда не каялся во всех своих пакостях. Его тянуло к пакостям и он хвалился ими».
Далее Н. Н. Страхов передает слова П. А. Висковатова которому Достоевский похвалялся, тем, что в бане он забавлялся с маленькой девочкой, которую привела к нему гувернантка. Все последующие исследователи творчества Достоевского чуть не в голос утверждают, что этот чудовищный факт является грязным пасквилем или самооговором гения в «надрыве самоуничижения», или даже прямой клеветой на себя.
Но все это как-то расходится с описанием многочисленных сцен разврата и растления маленьких девочек в произведениях Достоевского.
Как правило, растлители – мужчины – это или пресытившиеся жизнью бонвиваны, или старики с увядающей потенцией.
В романе «Бесы» Ставрогин упивается поркой девочки Матреши и видя вспухающие рубцы на ее тельце испытывает неимоверное наслаждение.
Потом он насилует Матрешу. Затем, ненавидя девочку до бешенства, он готов убить ее из-за страха перед содеянным и доводит ребенка до самоубийства.
В «Преступлении и наказании» Свидригайлов рассказывает Раскольникову о девице, находящейся на содержании у 50-летнего старика, а ей всего 16 лет. Описывает с вожделением, как эта девица садилась к старику на колени, краснела, обнимала. Темный разврат описан в «Униженных и оскорбленных» – в публичном доме у мадам Бубновой, в нем участвует 13-летняя проститутка Нелли; в «Братьях Карамазовых» описываются отношения 16-летней девочки с отцом братьев – Федором Павловичем.
Вот это еще одна черта в патологии души гения.
Гения же умалить нельзя. Он такой же, как мы: те же страсти, те же пороки, те же безумства.
Как писал Ю. Айхенвальд:
«С тяжкой поступью, с бледным лицом и горящим взглядом, прошел этот великий каторжник, бряцая цепями, по нашей литературе (да только ли по ней? – В. Г.), и до сих пор она не может опомниться и прийти в себя от его исступленного шествия».
Литература
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
Персоналии
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7. Гроссман – врач в Баден-Эмсе, у которого Достоевский был на приеме 13/VII 1874 г.
8.
9.
10.