Психопаты шутят. Антология черного юмора

«Автор „Валентинок“ не был упрямым спорщиком, – говорил его друг Эрнест Делаэ, – скорее он был исполнен духа какого-то спокойного противоречия, не чуждого улыбке или даже беззлобной иронии. Происходило это от его извечной потребности мыслить, переворачивая все „с ног на голову“, от неизменной склонности отыскивать что-то новое в хорошо известном. Простое было для него противоположностью того, что говорит и делает большинство людей».

Если та бомба, которую он вместе с Кро, Рембо и даже Верленом стремился заложить под господствовавший образ мыслей, и разорвалась однажды у него в руках – первое мистическое озарение застало его за обеденным столом в страстную пятницу 1879 года, когда он поедал антрекот, собственноручно вырезанный им в мясной лавке, – он не перестал после этого творить, как «на благо», так и «во вред», все с тем же неуемным рвением и полным отсутствием какого-либо чувства меры. Он вынужден был подать в отставку с министерского поста после шутовской дуэли с одним из сослуживцев, а во время урока рисования в Жансон-де-Сайи прямо на кафедре упал на колени и затянул религиозный гимн. Пробыв некоторое время в Бисетре, он совершает два пеших паломничества, в Рим и Сантьяго-де-Компостела, после чего в порыве смирения решает уничтожить все свои произведения и последние пятнадцать лет жизни скитается по церквям Прованса, словно призрак Бенуа Лабра, завшивевшего святого, которого он выбрал себе примером для подражания.

Гребень Пер. Б. Дубина

Нам служат мыло и салфетка, И всяк по-своему хорош. Но гребень – он породы редкой, Вельможа из любых вельмож. Он – выше всех, он – белой кости, Почище всяческих святош, И вы сомнения ваши бросьте, Ведь гребень – родом из вельмож. «Нечист», – злословят стороною… Не стану затевать дебош, Но если так, то кто виною? Ведь он – из истинных вельмож. Зачем вменять ему чужое? Он грязен, вы сказали? Ложь! Нечист, кто поражен паршою, А он – вельможа из вельмож. Ты обленился безобразно И стал настолько чернокож, Что грязь твоя теперь заразна Для всех… и даже для вельмож. Виной – твои дрянные руки. А он? Не вымыли, так что ж!.. Он снисходителен к прислуге, Ведь гребень – родом из вельмож. Он не пригладит к прядке прядку, Пока ты сам не доведешь Его до полного порядку, Ведь он – вельможа из вельмож. Он не привык болтать пустое И не ценить себя ни в грош. Его девиз: «Не удостою!» – Ведь он – из истинных вельмож. Да, знатность – вот его доспехи, Его презрение – как нож. А вместо шпаги для потехи Есть шпилька у таких вельмож. Под шпилькой той в руке умелой Он вмиг становится пригож И расцветает розой белой, Ведь он – вельможа из вельмож. И что б кругом ни толковали, Мол, на кого ж он стал похож, До нас он снизойдет едва ли, Поскольку родом из вельмож. Так что не утруждай перо ты И колкости свои не множь: В них остроты нет для остроты, Достойной истинных вельмож. А я его поклонник истый, И, лучшего из всех вельмож, Люблю мой гребень страстью чистой – Нас с ним водой не разольешь!

Артюр Рембо (1854–1891)