Психотерапия, фокусированная на диалоге

Сначала необходимо рассмотреть одну из важнейших категорий гештальт-подхода. Речь идет о феномене границы-контакта. В повседневном общении коллег часто можно услышать разговор о границе контакта, как если бы был некоторый контакт и у него существовала определенная граница. Однако в представлении классиков гештальт-терапии [Ф. Перлз, П. Гудмен, 2001], это понятие пишется через дефис не случайно, поскольку предполагает синонимичность слов «граница» и «контакт». Контакт всегда предполагает границу, а граница, в свою очередь, всегда предполагает контакт, одно без другого не существует. Если вы контактируете с другим человеком, то это возможно лишь при условии существования границы, которая выполняет двойную функцию: с одной стороны, граница – это место, где мы встречаемся с другим человеком, с другой – это пространство, которое маркирует наши отличия («Я – это Я, а Ты – это Ты»). И, наоборот, при наличествующей границе невозможно не контактировать с Другим. Переоценить рассматриваемое положение практически невозможно, поскольку, с одной стороны, существование «границы вне контакта» представляет собой не границу, а изоляцию, с другой же стороны, существование «контакта без границы» обозначает собой слияние. Прикладное терапевтическое значение этого базового положения заключается в том, что, вступая в контакт, мы формируем границу. Верно и обратное – формируя границу с другими, мы создаем пространство контакта.

К анализу категорий контакта и диалога

Итак, что же такое контакт? Поскольку этот феномен даже гештальт-терапевты понимают по-разному[15], попробую пояснить, что я подразумеваю под контактом. В обыденном понимании контакт – это феномен, описывающий разговор двух и более людей. Однако, как уже отмечалось в более ранних работах [И.А. Погодин, 2007], часто можно наблюдать ситуацию, когда люди разговаривают, но лично не присутствуют в этом разговоре. При этом речь говорящих не адресуется друг другу. А между тем существует значительная разница между «говорить-что-либо» и «говорить-лично-про-себя-лично-другому». Именно это второе словосочетание описывает семантическое поле категории контакта, лежащее в основе предлагаемой модели. Наверное, и вы иногда «ощущали своей кожей», что кто-то обращается лично к вам; при этом у вас возникают переживания, которые трудно передать словами, но которые ясно дают вам понять, что сейчас вы лично присутствуете в жизни этого человека. И наоборот, иногда вы все той же «кожей» ощущаете, напротив, что человек, говорящий с вами, произносит слова не для вас, а самому себе или просто в пространство вокруг. Эти две ситуации, равно как и ощущения, их сопровождающие, один раз пережив, спутать в дальнейшем невозможно. Я бы определил контакт в качестве ситуации и переживания, сопутствующего этой ситуации, при котором оба человека присутствуют в жизни друг друга.

Итак, одно из важных положений предлагаемой модели заключается в том, что личностные изменения, как и процесс переживания, возможны лишь при условии наличия контакта в этом «присутственном» его понимании. Self может функционировать в режиме творческого приспособления только в этом пространстве и посредством него. Таким образом, как уже становится понятным из сказанного, я рассматриваю контакт и как пространство, в кагором происходят терапевтически значимые изменения, и одновременно в качестве основного средства терапии.

Говоря о терапии, однако, следует отметить, что не всегда оба участника этого процесса оказываются одинаково готовыми к «присутствию-в-жизни-друг-друга». Можно ли говорить о наличии контакта в ситуации, когда один его участник (чаще это терапевт) пытается присутствовать в жизни другого (чаще это клиент), но не получает соответствующего комплементарного отклика? Разумеется, контакт или встреча (в буберовском ее понимании [М. Бубер, 2005]) в этом случае произойти не может, так как предполагает открытость друг другу обоих участников процесса.