Значит ли это, что терапия в данном случае не происходит? Думаю, нет. Для понимания этого тезиса следует ввести понятие, дополнительное к категории контакта, – интенции к контакту. Так, для того чтобы контакт состоялся, необходимо состояние готовности к нему, проявляющееся в способности человека появиться в нем. Зачастую клиенты, приходящие к нам, испытывают более или менее значительные сложности в контактировании. Это и понятно, поскольку симптом с позиции предлагаемой модели следует рассматривать как способ деформации контакта организма в среде. А терапевтический процесс, соответственно, развивается в направлении увеличения способности клиента к контакту и / или его выпрямлению. Фокусирование на симптоме с позиции этой модели, как уже читатель догадывается, перестает иметь большое значение. Исчезновения или уменьшения в проявлении симптоматики в этом случае хоть и важны, но все же выступают побочным продуктом процесса, в котором его участники (терапевт и клиент) совершенствуют свою способность к контакту. Терапия зачастую завершается тогда, когда клиент и терапевт оказываются свободными и готовыми к встрече друг с другом, используя при этом способы организации контакта, подчиняющиеся принципу творческого приспособления.
В целях обоснования диалоговой модели терапии, очевидно, необходимо после описания понятия контакта ввести в процесс анализа собственно категорию диалога. Существует множество исследований, посвященных проблеме диалога в современной психологии и философии. Однако в задачи настоящей работы не входит подробный теоретический анализ этого понятия. Ограничусь лишь констатацией используемой в диалоговой модели терапии дефиниции. Итак, под диалогом я понимаю
О переносе и сопротивлении
Рассматривая роль и значение диалога для процесса психотерапии, нельзя, однако, обойти вниманием феномен, имеющий важное значение для возникновения и развития психотерапии на протяжении всего времени ее существования. Речь идет о понятии переноса. Появившись в качестве центральной категории в психоанализе, трансфер довольно быстро перекочевал во многие другие направления психотерапии, которые возникали на протяжении всего XX столетия. Полагаю, что причина тому – удобство используемой в его основе метафоры. Проводя очевидные аналогии между актуальными феноменами контакта и историческим содержанием опыта контактирования клиента, разумеется, можно обнаружить некоторые любопытные закономерности. Осознание этих закономерностей приводит к инсайту, который лежит в основе терапевтического прогресса.
Кроме того, важно отметить, что сама по себе идея переноса не предполагала столкновения терапевта с необходимостью каким-либо образом переживать терапевтический контакт, что делало эту категорию для некоторых терапевтов весьма привлекательной. Большинство наиболее трудных ситуаций в терапии могли быть объяснены трансферентным процессом или комплементарным ему контртрансферентным. Разумеется, что при таком подходе места для диалога не оставалось вовсе. Однако важно отметить, что идея переноса внутри методологии психодинамической психотерапии была и остается чрезвычайно полезной, поскольку интерпретация переноса лежит в основе значительных психотерапевтических изменений. По крайней мере, принцип психического детерминизма, на котором основана методология психодинамической психотерапии, позволяет не только сохранять, но в дальнейшем культивировать и продуктивно эксплуатировать трансфер.