ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг.

17) По мѣрѣ продленія жизни и въ особенности доброй жизни⁴⁵⁷ ослабѣваетъ значеніе времени и⁴⁵⁸ интересъ вопроса: о томъ, что будетъ? Чѣмъ старше, тѣмъ быстрѣе идетъ время, т. е. становится меньше, и тѣмъ неинтереснѣе вопросъ, что будетъ послѣ приближающейся смерти. Меньше смыслъ, значеніе: «будетъ» и больше то, что «есть».

18) Въ старости, какъ и въ сновидѣніяхъ, лица, мѣста, времена сливаются въ одно: братья въ сыновей, друзья⁴⁵⁹ другъ въ друга: помнятся не лица, а мое отношеніе къ нимъ. Если отношеніе одно, то лица сливаются. Тоже съ мѣстами и временами. Въ смерти все⁴⁶⁰ сольется въ одно. Что будетъ это одно?

19) Франц[узская] большая революція провозгласила несомнѣнныя истины, но всѣ они стали ложью, когда стали вводиться насиліемъ.

20) Если ты вѣришь въ безсмертіе, то не думай о времени. Безсмертіе во времени значитъ вѣчная, безконечная жизнь — а это безсмыслица.

21) Какое бы то ни было безсмертіе, оно не въ⁴⁶¹ вѣчности, не во времени.

22) Спрашиваютъ, зачѣмъ умираютъ дѣти, молодые, к[оторые] мало жили. Почемъ вы знаете, что они мало жили? Вѣдь это ваша грубая мѣрка временемъ, а жизнь мѣряется не временемъ. Все равно, что сказать: зачѣмъ это изрѣченіе, эта поэма, эта картина, это музык[альное] произведеніе такія⁴⁶² коротенькія, за что ихъ оборвали и не растянули до величины самыхъ большихъ рѣчей, картинъ, пьесъ? Какъ къ значенію (величинѣ) произведеній⁴⁶³ мудрости, поэзіи не приложима мѣрка длины, такъ и къ жизни. Почему вы знаете, какой внутренній ростъ совершила эта душа въ свой короткій срокъ и какое воздѣйствіе она имѣ[ла] на другихъ.

Духовную жизнь нельзя мѣрять тѣлесной мѣркой.

23) Мы не можемъ понимать жизнь иначе, какъ движеніе во времени, какъ движеніе къ благу. А жизнь для Бога есть просто жизнь — жизнь благо.

24) Богъ есть иксъ (x); но хотя значеніе икса и не извѣстно намъ, безъ икса нельзя нетолько рѣшать, но и составить никакого уравнения.⁴⁶⁴ А жизнь есть рѣшеніе уравненія.

25) Сколько есть людей, всѣмъ недовольныхъ, все осуждающихъ, кот[орымъ] хочется сказать: подумайте, неужели вы только затѣмъ живете, чтобы понять нелѣпость жизни, осудить ее, посердиться и умереть. Не можетъ этого быть. Подумайте. Не сердиться вамъ надо, не осуждать, а трудиться, чтобы исправить то дурное, к[оторое] вы видите.

————————————————————————————————————

5 Нояб. 1904. Я. П.

Не писалъ съ 22 Окт[ября]. Все занятъ Кругомъ Чтенія. Въ достоинствѣ сомнѣваюсь. Скорѣе склоняюсь думать, что плохо. Немного писалъ Камень, но главное то, что складывается: Законъ Божій. Хочу⁴⁶⁵ начать такъ:

Людямъ дурно жить отъ того, что они нетолько не сознаютъ свое истинное положеніе въ мірѣ, но представляютъ себѣ это положеніе совсѣмъ не тѣмъ, что оно есть. Люди думаютъ, что они живутъ тѣлесно въ этомъ мірѣ, а между тѣмъ они не живутъ въ немъ, а только проходятъ черезъ него. Живутъ люди духовно внѣ времени и пространства; жизнь же въ этомъ мірѣ есть только исполненіе извѣстнаго назначенія. Сравнить заблужденіе человѣка, думающа[го], что вся его жизнь — жизнь здѣсь, можно съ тѣмъ, что если бы человѣкъ

5 Ноября началъ это. А нынче 21 Н. 1904. Я. П. и жалѣю, что недописалъ. А надо, и могу. Все занятъ Кругомъ Чтенія и боюсь, что даромъ трачу остатныя силы. Есть другія, болѣе важныя вещи. Но Богъ лучше меня знаетъ, что нужнѣе. Душевное состояніе очень хорошо. Все чуждѣе становится эта жизнь и все тверже пониманіе ея, и все меньше, незамѣтнѣе овражекъ, отдѣляющій отъ того, что за смертью. Записать надо:

1) Если только помнить то состояние не жизни, изъ кот[ораго] я вышелъ и къ которо[му] иду, то какъ не цѣнить всѣхъ тѣхъ благъ, к[оторыми] полна эта жизнь. Человѣкъ утопающій, всегда утопающій, не знающій другаго состоянія, вынырнулъ на мгновеніе въ послѣдній разъ и недоволенъ тѣмъ состояніемъ, к[оторое] онъ испытывалъ. Помни всегда все то, что нетолько угрожаетъ, но свойственно тебѣ: разрушеніе, страданія, смерти близкихъ, своя смерть, и ты будешь цѣнить всякій часъ⁴⁶⁶ свободный отъ всего этого, и радость жизни будетъ самое естественное твое чувство.

————————————————————————————————————

2) Когда мы жалѣемъ, сострадаемъ, мы жалѣемъ не п[отому], ч[то] страдающему сдѣлали больно, а п[отому], ч[то] тотъ, кто дѣлаетъ больно другому, нарушаетъ то единеніе, кот[орое] должно быть между людьми. Когда злодѣй мучаетъ другаго, мы только по недоразумѣнію говоримъ и намъ кажется, что мы жалѣемъ страдающаго: мы жалѣемъ⁴⁶⁷ — жалѣемъ въ формѣ возмущенія — обидчика.

Когда сумашедшій рвется и бьетъ — и больно — сторожей, мы не жалѣемъ сторожей, но сумашедшаго. Въ этомъ случаѣ намъ ясно, кто⁴⁶⁸ настоящій страдалецъ, кто дѣлаетъ и потому терпитъ зло. Когда страдаетъ за правду мученикъ, мы не жалѣемъ его, намъ ясно, что не зло, а добро постигло мученика, и только по недоразумѣнію негодуемъ на мучителей, хотя они должны бы были вызывать нашу жалость.