ПСС. Том 56. Дневник, записные книжки и отдельные записи, 1907-1908 гг.

13) Любить враговъ, дѣлать добро дѣлающимъ намъ зло не есть подвигь, а только естественное влеченіе человѣка, понявшаг[о] сущность любви. Дѣлать добро любящимъ, любить любящихъ не есть любовь и не даетъ свойственное любви особенное, единственн[ое] и величайшее благо. Благо это даетъ толь[ко] любовь къ людямъ, дѣлающимъ намъ, вообще дѣлающимъ зло.

14) Яcно, живо понялъ бѣдственность люде[й] богатства и власти, какъ они понемногу введен[ы] въ эту ужасную жизнь. Нищій бродяга мног[о] свободнѣ[е] и несравненно менѣ[е] несчастливъ.

³³²Въ другой книжечкѣ за это врем[я] записано почти тоже.

15) Любовь только тогда даетъ радость, когда это любовь божеская, т. е. любовь ко всѣмъ и на дѣлѣ и, главное, въ мысляхъ.

16) Всѣ усилія должны быть направлен[ы] на то, какъ бы не нарушилась въ тебѣ любовь.

17) Пока духъ въ тѣлѣ, рядомъ являются самыя высокія и самыя пустыя мысли. Хорошо еще, когда пустяки, а не гадости, не зло.

18) Читалъ Schaw. Онъ поразителенъ своей пошлостью. У него нетолько нѣтъ ни единой своей мысли, поднимающейся надъ пошлостью городской³³³ толпы, но онъ не понимаетъ ни одной великой мысли прошлыхъ мыслителей. Вся его особенность въ томъ, что онъ³³⁴ самыя избитыя пошлости умѣетъ высказывать самымъ изысканно извращеннымъ, новымъ способомъ, какъ будто онъ говорить что-то свое, новое. Главная черта его это — ужасающая самоувѣреннос[ть], равняющаяся только его полному философскому невѣжеству.

19) Сознаніе своей духовности люди высказываютъ самым[и] странным[и] и неожиданными пріемами: Сознан[іе] это выражается прежде всего понятіемъ Бoгa, потомъ безсмертіемъ души посл[ѣ] смерти, потомъ воскресеніемъ, воскрешеніемъ, потомъ даже признаніемъ вѣчно[й] матеріи. Во всѣхъ этихъ пріемахъ слѣдствіе берется за причину. Человѣкъ сознаетъ въ себѣ безвременн[ое], безпространственное существо и приписываетъ эти свойства внѣ себя Богу; или тоже изъ этого сознанія выводить безсмертную жизнь за гробомъ, или воскресеніе, или вѣчность матеріи.

20) Я нынче все больше и больш[е] [начинаю] забывать. Нынче много спалъ и, проснувшись, почувствовалъ совершенно новое освобожденi[е] отъ личности: такъ удивительно³³⁵ хорошо! Только бы совсѣмъ освободиться. Пробужденіе отъ сна, сновидѣнія, это — образецъ такого освобожденія.

9 Февр. 1908. Я. П.

За это время занятъ б[ылъ] переработкой Нов[аго] Кр[уга] Чт[енія]. Исправленіе стараго кончилъ, хотя придется еще поработать. Былъ Буткевичъ съ юнош[ей] учителемъ, и хорошія письма. Душевное состояніе все лучше и лучше. Духовная жизнь, внутренняя, духовная работа все больше и больше замѣняетъ тѣлесную жизнь, и все лучше и лучше на душѣ. То, что кажется парадоксомъ: что старость, приближеніе къ смерти и сама смерть — хорошо — благо, несомнѣнная истина. Испытываю это. Письмо отъ Гр. Петрова, просится пріѣхать. Постараюсь видѣть тольк[о] брата, сына божія. Здоровье недурно.

1) Христіанство никакъ, какъ думаютъ нѣкоторые, не въ томъ, чтобы не повиноваться правительству, а въ томъ, чтобы повиноваться Богу.

2) Чѣмъ бы люди не пытались избавиться отъ насилія, однимъ только навѣрное нельзя избавиться отъ него: насиліемъ.

3) Записано: одно изъ двухъ: продолжать, <но забыть нельзя. (Что-то б[ыло] серьезное, но забылъ и теперь не понимаю).>³³⁶ (Кажется, вспомнилъ. Все это — замѣтки для задуманнаго воззванія.) Одно изъ двухъ — это то, чтобы, сдѣлавъ духовное усиліе, перестать повиноваться правительства[мъ], признавъ необходимость повиновенія Богу, или продолжать жить, какъ живемъ. Но если избрать послѣднее, то нельзя забыть того, что разъ выяснилось, того, ч[то] мы неизбѣжно³³⁷ идемъ къ погибели и тѣлесной и духовной.

4) Спрашивалъ себя: зачѣмъ я пишу это? Нѣтъ ли тутъ личнаго желанія чего либо для себя? И³³⁸ увѣренно могу отвѣтить, что нѣтъ, что если пишу, то только п[отому], ч[то] не могу молчать, считалъ бы дурнымъ дѣломъ молчать, какъ считалъ бы дурнымъ не³³⁹ постараться остановить дѣтей, летящихъ подъ гору въ пропасть или подъ поѣздъ.

5) (Тоже къ воззванію). Можно бы было относиться равнодушно къ тому, что я говорю, если бы я говорилъ что нибудь мною придуманное, такое, что можетъ быть и можетъ не быть, но вѣдь та погибель, о к[отор]ой я говорю, не можетъ не быть, неизбѣжно будетъ. — Можно бы б[ыло] задумываться, сдѣлать ли или не сдѣлать то, что я говорю, если бы для этого нужно б[ыло] что нибудь опасное, трудное, стыдное, унизительное, несогласное съ человѣч[еской] природой; а тутъ напротивъ, то, къ чему я призываю, и безопасно, и легко, и благородно, и согласно и съ сознаніемъ своего достоинства и съ природой человѣка.