Читаем ПСС. Том 72. Письма, 1899-1900 полностью

ПСС. Том 72. Письма, 1899-1900

Печатается по фотокопии, хранящейся в БЛ. Местонахождение автографа неизвестно. Открытка. Публикуется впервые.

Письмо вызвано рассказами Т. Л. Сухотиной, посетившей Бирюковых в Швейцарии («Живая грамота» — Т. Л. Сухотина), и написано, видимо, в связи с высказанным Бирюковым недовольством своей жизнью.

¹ Собственный ребенок Бирюковых, трое крестьянских детей и два сына H. Н. Ге (младшего), воспитывавшиеся у них. См. письмо № 352.

² все удается тому, кто умеет ждать.

* 382. А. М. Бодянскому.

1900 г. Октября 2. Я. П.

Дорогой Александръ Михайловичъ,

Прошеніе получилъ, но, къ сожалѣнію, не могъ передать его, какъ я дѣлалъ для Ериванскихъ и Карскихъ молоканъ, передать его прямо Гос[ударю] черезъ знакомое лицо.¹ Я послалъ его по почтѣ въ комиссію прошеній. Къ сожалѣнію, едва ли будутъ удовлетворены какъ первыя, такъ и это прошеніе. Когда что нибудь узнаю, сообщу вамъ. Теперь же ничего не знаю.

Федору Арищенкову² до сихъ поръ ничего не успѣлъ сдѣлать. Я виноватъ въ этомъ. Завтра поѣду къ человѣку,³ к[оторый] ѣдетъ въ Сибирь, въ Иркутскъ, и к[оторый], навѣрное, сдѣлаетъ, что нужно и можно для больнаго.

Противъ васъ, милый А[лександръ] М[ихайловичъ], ничего не имѣю, кромѣ самаго пріятнаго и любовнаго воспоминанія о васъ.⁴ Мы вспоминали о васъ съ М. А. Шмитъ. Какъ вы живете? Что ваше семейство?

Братски цѣлую васъ.

Левъ Толстой.

Если я иногда подолгу, а иногда и вовсе не отвѣчаю, то простите — и старъ, и хвораю, и много дѣла радостнаго, к[оторое] кое какъ дѣлаю.

Печатается по копировальной книге № 3, лл. 97—98, хранящейся в ГТМ. Местонахождение автографа неизвестно. Основание датировки: в копировальной книге письмо находится на одних листах с письмом к Накашидзе от того же числа. Публикуется впервые.

Об А. М. Бодянском см. письмо № 29.

Ответ на письмо Бодянского из Канады от 21 августа н. ст. 1900 г.: «Сюда приехали три ходока молоканина и привезли с собой добавочное прошение об отпуске за границу. Они просили переслать это прошение Вам с просьбой к Вам передать его по назначению. Прошение прилагаю. В Александровской тюрьме в Сибири лежит опасно больной духоборец Федор Арищенков. Его выслали больным из Владикавказа, и сейчас он. (по его письму) дошел до последней степени истощения. Требуется скорая помощь. Мне думается, что Вы имеете что-то против меня. Мне очень больно это думать».

¹ См. письмо № 277.

² Духобор Федор Семенович Арищенков, будучи в 1899 г. направлен в ссылку в Якутскую область (за отказ от военной службы), не дойдя до места назначения, слег в тюремную больницу в Александровском централе, близ Иркутска. До отправки в Сибирь, еще во Владикавказской тюрьме, он тяжело захворал. Его товарищ по заключению Ф. Е. Дьячков писал 21 мая 1899 г.: «У нас Федор Арищенков заболел в тюрьме с неделю и тут болел всё время; ходил по малу, а болел лихорадкой. Я поил его сладкой хининой, ну, теперь стал поправляться, слава богу» («Духоборцы в дисциплинарном батальоне», изд. «Свободное слово», Christchurch, 1902, стр. 39). См. письмо № 261 и в книге В. Д. Бонч-Бруевича «Волнения в войсках и военные тюрьмы», изд. «Коммунист», М. 1919, стр. 146—148.

³ Об этом лице редакция сведений не имеет.

⁴ В вопросе о переселении духоборов в Калифорнию произошли разногласия между Бодянским и Толстым. Бодянский сочувственно относился к попыткам переезда, гарантировавшим духоборам зимний заработок в первый год, и был недоволен моральным воздействием Толстого, возражавшего против выселения из Канады (см. письмо № 257). Кроме того, намечались расхождения во взглядах: Бодянский постепенно отходил от мировоззрения Толстого, склоняясь к новым революционным взглядам кн. Д. А. Хилкова (см. письмо № 278). Бодянский писал Толстому 10 апреля 1900 г.: «Мне всегда становится тоскливо на душе, когда вспоминаю о Вас. Мне думается при этом: вот человек, с которым ты должен был бы иметь более добрые отношения, чем с кем-либо другим, а у тебя их нет. Тогда я начинаю разбирать, почему их нет, и не нахожу причины с своей стороны. Нахожу несколько поводов, которые могли послужить для Вас к напрасному недовольству на меня, но, проверяя свои чувства, не нахожу такой минуты, когда бы моя любовь и мое глубокое к Вам уважение сколько-нибудь ослабевало. Я только не могу вполне согласоваться со всеми Вашими взглядами и понятиями, и не всегда мне кажется правильным и полезным для других то, что Вы говорите, но никогда не возникало в моем уме, ни в чувстве и тени осуждения или недоброжелательства к Вам [...] Потом я считаю необходимым дать Вам и через Ваше посредство другим разъяснения по поводу переселения духоборцев в Калифорнию». Изложив подробно свой взгляд на это дело, Бодянский закончил письмо просьбой: «Если сознаете какую вину, то укажите ее, пожалуйста, и простите».