ПСС. Том 74. Письма, 1903

В письме от 8 апреля 1903 г. С. С. Эсадзе сообщал о своих работах по собиранию материалов о Хаджи-Мурате: «Я с величайшею готовностью исполню всё, что Вы пожелаете... Распоряжения императора Николая I в большинстве случаев кратки. В начале сороковых годов государь в собственноручной записке излагал свое мнение о кавказско-горской войне. Некоторые выдержки из этого плана помещены в «Кавказском сборнике». Когда я буду рассматривать дела этого периода, то доставлю Вам эти распоряжения государя... Присылаю из библиотеки отдела историю Куринского полка, который все время действовал в Чечне и Дагестане [Полковник Казбек, «Куринцы в Чечне и Дагестане. 1834—1861 гг. Очерк истории 79 пехотного Куринского полка», Тифлис, 1885]. Автор книги, как командир полка, имел полную возможность придать интерес изложению, насколько предъявляются требования к подобного рода сочинениям... Чтобы Вы могли лучше ориентироваться, считаю долгом также прислать карты Восточного и Западного Кавказа... Илья Петрович [Накашидзе] говорил мне, что издаваемый в нашем отделе «Кавказский сборник» будет в Вашем распоряжении. Прошу не отказать сообщить, какие именно тома Вам доставлены. На всякий случай делаю выписку из статьи, помещенной в десятом томе сборника, причем более подробные сведения будут мною присланы, когда придется рассматривать дела сороковых годов. Присылаю также некоторые выдающиеся приказы Воронцова».

¹ См. письмо № 69.

² В ответном письме от 24 мая Эсадзе писал: «Из всего присланного будьте добры возвратить мне только то, что не принадлежит мне, именно рукопись Прушановского «История мюридизма» и книгу «Куринцы в Чечне и Дагестане» Казбека».

* 148. А. В. Юшко.

1903 г. Мая 6. Я. П.

Получил оба письма ваши, дорогой Роман... (должен так же, как и Окулов,¹ называть вас, забыл ваше отчество).

Письмо Окулова в высшей степени радостно. Я давно уже писал ему.² Жаль будет, если он не получит его. Всякое братское участие дорого в его положении. Мысли ваши о заповедях блаженства я разделяю, как всегда разделяют мысли друг друга люди одноцентренные, каковы, я думаю, мы с вами. Второе письмо ваше остановилось на самом важном месте: полицейские ушли и караул сняли. Но чем же кончилось?³ Как бы хорошо было, если бы случилось то, что я много раз наблюдал, именно то, что когда насильники получают отпор и видят, что гипноз их не действует, они, сознавая низость своего дела, отступают. Впрочем, каков бы ни был результат, вы поступили, как должны бы поступать все христиане: не противуставлять силу силе, но не покоряться внушению, а только насилию.

Привет мой всем друзьям, в особенности Антонову,⁴ к[оторого] я знаю. Как жаль, что вас выгоняют с Лыс[ой] Горы. Письмо Окул[ова] хочу послать Черткову.⁵

Ваш друг и брат Лев Толстой.

1903. 6 мая.

Печатается по копировальной книге № 5, лл. 179—180.

Ответ на письма А. В. Юшко от 21 и 30 апреля 1903 г. (почт. шт.).

¹ Письмо Н. С. Акулова из Иркутска переслал Толстому А. В. Юшко.

² См, письмо № 50.

³ В письме от 30 апреля Юшко рассказывал о своем столкновении с полицией (он не допустил ее до обыска, полиция оцепила дом, но потом караул был снят). Обыск у Юшко не повторился.

⁴ Василий Ильич Фурман, по сцене Антонов (1857—1919). См. т. 72, прим. 1 к письму № 403.

⁵ Письмо Н. С. Акулова осталось в архиве Толстого.

149. М. Л. Оболенской.

1903 г. Мая 6. Я. П.

6 мая 1903.

Ну вот, Машечка, милая, добрался наконец через чащу 15 писем и до тебя. Давно нет от тебя, — т. е. дня три — писем. А главное, письма не такие, как были прежде. J hope,¹ что теперь лучше.

Для того, чтобы не hор’ать, напишу о нас и себе. Сухотины были очень приятны: Таня бодра и добра и мила. Саша с Левой уехали к ней вчера, и Саша хотела со всеми Сухотин[ыми] вернуться 11-го. Мама вернулась вчера из Москвы и привезла с собой М-me Юнге.² Сережа уехал вчера.

Погода у нас прекрасная. Здоровье мое так хорошо, как желал бы тебе. Кончил Послесл[овие] и посылаю нынче Черткову. Пересматривал Х[аджи] М[урата]. Не хочется оставить со всеми промахами и слабостями, а заниматься им на краю гроба, особенно, когда в голове более подходящие к этому положению мысли, совестно. Буду делать от себя потихоньку.

За воспоминания не брался и как будто охладел к ним.

Евреи меня решительно осаждают, писем 20, требуя, чтобы я высказался о кишиневских ужасах. Я написал об этом ответ Шору, к[оторый] писал мне, может он напечатает, а еще подписался под составленным Стороженкой коллективным письмом к Кишиневскому голове. Мне неудобно высказываться, п[отому] ч[то] виною всему наше правительство, мучающее евреев и одуряющее русских.

Кроме определения жизни, кот[орое] я хотел бы хорошо выразить и о кот[ором] ты знаешь, ужасно хочется ясно показать весь обман и ужас правительств всяких, даже вашего швейцарского.