Псы границы

   По наступившей в казарме тишине и устремлённым на меня со всех сторон взглядам я понял, что не одного Степняка подобные мысли тревожат.

   Тяжело вздохнув, я ответил:

   - Не только тебе, Степняк, это чуется. Королевскому совету это ещё прошлой весной почуялось. Для того и мы здесь сидим, да за хребет пограничный смотрим. Чтоб, значит, врага вовремя углядеть, да в столицу весточку послать. Только вот когда оно будет, не известно... А потому до срока о том - молчок. Делай своё дело, да язык за зубами держи. Всем понятно?

   Ответом мне были лишь молчаливые кивки.

   - Ну, а коли понятно, то на этом разговор и закончим. Цыган, бери трубу и - марш на двор: "Отбой" играть.

   - Как будто нельзя просто взять и объявить его прямо в казарме, - проворчал Цыган, поднимаясь с лежака и вешая гитару на стену.

   - Поговори мне ещё!.. - показал я ему кулак.

   Цыган вздохнул, накинул на плечи плащ, снял с полки горн и вышел за дверь. Вскоре с улицы донёсся чистый, мелодичный звук горна, звонко пропевшего самый сладостный для солдатского уха сигнал "отбоя".

   Ночь прошла тихо и спокойно. На следующий день, ближе к полудню, к нам на пост прибыл Кузлей с двумя своими сородичами, уже знакомыми нам по совместному рейду по горам. Отец прислал их забрать выданных нам ранее лошадей.

   - Еле через перевал перебрались, - пожаловался он мне, спрыгивая с заморенной лошадёнки и протягивая руки для приветствия, - снегу столько, что лошади идти не могут.

   - Как же вы их всех обратно поведёте? - спросил я, здороваясь.

   - Через проход пойдём, - вздохнув, решил Кузлей, - иначе - никак...

   Стоявший поблизости Зелёный, услышав это, тут же с загоревшимися глазами предложил проводить горцев до прохода.

   - Ты мне ещё две ночи должен, - показал я ему кулак и понурившийся Зелёный вернулся в казарму.

   - О чём это вы? - не понял Кузлей.

   - Да, это наши дела, не обращай внимания, - отмахнулся я, - ну, ставьте лошадей на конюшню да заходите в казарму. Сегодня вам уж точно назад возвращаться не придётся.

   Согласно кивнув, Кузлей потянул свою лошадь за повод к конюшенным воротам.

   Во время ужина он рассказал нам, что пришлые карзуки, потеряв своего главного вождя, попытались для начала выбрать другого среди предводителей помельче. Однако ни один из них ни должным авторитетом, ни властью, ни богатой казной не обладали. Выборы, как и ожидалось, закончились ничем. И теперь каждый род жил сам по себе и решал самостоятельно, что делать и куда идти. Некоторые роды даже решили по весне возвращаться обратно в восточные горы, не особо доверяя словам посланцев нанявшего их короля о грядущих победах и богатой добыче. Таким образом, Грызун одним своим выстрелом невольно раздробил бывшее до того единым войско карзуков. Что, конечно же, не могло не сказаться на его боеспособности в грядущей войне.

   Утром следующего дня Кузлей со своими родичами, позавтракав, отправились в обратный путь. В провожатые я назначил им Одуванчика и Полоза, запретив Зелёному даже заикаться о поездке к проходу в ближайшие дни.

   Отправились они вовремя, потому как ближе к полудню из-за перевала опять начал задувать ветер, потянулись тучи и начал сыпать снег. Сначала редкий, но чем дальше, тем всё крупнее становились хлопья и всё гуще становился снегопад.

   Во второй половине дня на пост вернулись Дворянчик и Циркач. Они, конечно, задержались в пути, но не по своей воле. Подняться по ущелью на плато два дня назад, когда бушевала метель, было просто невозможно. И пережидать непогоду пришлось в той самой крепостце, что расположена в долине, неподалёку от входа в ущелье. Кстати, как оказалось, майор Стоури после памятного нам всем осеннего боя с горцами оставил в той крепости две сотни конных пикинёров из своего полка на случай, если вдруг опять что серьёзное приключится. И менял их там регулярно каждые два месяца.

   Выслушав короткий доклад о поездке, я дал им время на отдых до завтрашнего утра.

   - А утром, - добавил я, - Циркач - на площадку, Дворянчик - дежурный по казарме.

   Дружно ответив "Есть!", они занялись своими делами.

   Не замедлили с возвращением и Одуванчик с Полозом, провожавшие горцев до реки.

   К вечеру опять разыгралась метель. Но длилась не долго, после полуночи ветер заметно утишился и к утру всё улеглось.

   Выйдя после завтрака из казармы, я увидел разгорающийся над хребтом чистый, аж до хрустального звона, рассвет. Поглядев в сторону перевала, я вернулся обратно в казарму.

   - Хорёк!

   - Я, - отозвался тот, сидя на лежаке и перематывая на ногах портянки.

   - Возьми с собой пару человек и смотайтесь к перевалу. Посмотрите, что там и как... Вернётесь - доложишь.

   - Есть, - кратко отозвался он и, натянув сапоги, повернулся к остальным, - Степняк, Полоз, собирайтесь. Со мной поедете.

   - И чего там может быть? - пробурчал себе под нос Полоз, натягивая тёплую куртку, - сколько дней метель мела... Там же сейчас ни пройти, ни проехать! Вон, Кузлей со своими позавчера едва через него перебрался.

   - Побурчи у меня, побурчи, - отозвался я, - установлено регулярные выезды к перевалу проводить, будь добр, соберись и выполни. Вопросы?..