Пташка

Сид нуждался в Гнеде. Он мог обращаться с ней как с вещью, но ему важно было довезти девушку до Корнамоны живой и здоровой. Брану удалось надеть на нее ошейник, но это не значило, что Гнеда не станет упираться. Он мог применить силу, но такой путь требовал больших хлопот, нежели попытка по-хорошему договориться. И Гнеда не ошиблась. На этот раз Бран пришел с пряником.

– Ну и куда ты собиралась бежать? – спросил он недовольно, но беззлобно.

– Не твое дело, – не глядя на собеседника, буркнула девушка.

– Коли ты не совсем дура, то должна понимать, что тебя ждет, если снова угодишь к нему. Я ведь и правда спас тебя. Это не для красного словца было сказано.

Гнеда еле слышно хмыкнула, и Бран прищурился.

– Или я чего-то не знаю? – спросил он, пытливо глядя на девушку, будто его посетила какая-то неожиданная мысль. – Может, тебе и в самом деле есть куда идти?

Гнеда обернулась на Брана, и ей совсем не понравился его пристальный взор.

– Я собиралась вернуться в Переброды, – нехотя ответила она, пытаясь увести его с опасной дороги.

Сид кивнул, но подозрение не покинуло стальных глаз, и Гнеда видела, что он не поверил ей. Но Бран ответил как ни в чем не бывало:

– Ты не доберешься туда одна, зимой, по снегу. Либо замерзнешь в ближайшем овраге, либо тебя перехватят княжьи псы. – Он презрительно сморщил нос.

– Они ведь обложили нас? – внезапно догадалась Гнеда, и поджатые губы Брана подсказали, что она права. – Поэтому мы не едем?

– Дороги перекрыты, но они не смогут стеречь нас вечно. А этот дом им не найти, – самоуверенно заявил сид. – Тебе некуда идти, а то, что я предлагаю, не так уж и плохо.

– Ах вот как, – воскликнула Гнеда в возмущении, – предлагаешь? И позволь спросить, могу ли я отказаться?

– Многим ли выпадает такая удача, такая возможность! Стать княгиней Ардгласа! – негодующе возразил сид.

– Даже если бы тебе удалось провернуть свой замысел и остаться при этом в живых, скажи, неужели мне в самом деле уготовано хоть какое-то значимое место? – с упреком спросила Гнеда, складывая руки на груди.

– Мы могли бы договориться, – начал было Бран.

– Я тебе не верю, – отрезала девушка.

– Ты будешь жить как захочешь. Единственное, что от тебя требуется, – делать вид…

– Я не знаю тебя! По тому, что я могу судить, ты скорее напоминаешь лесного бродягу, чем наследника княжеского рода, а твои люди – шайку разбойников! Как я могу выйти за тебя замуж? Как могу доверять твоим словам? Что будет со мной, когда ты добьешься своего? Когда я стану тебе не нужна?

– Многие ли невесты вольны выбирать, за кого им идти? – тоже распаляясь, выкрикнул Бран. – В моих местах девушки благодарят родителей, если хоть немного знали жениха до свадьбы! Ты бесишься с жиру, и мне это надоело! Какая-то возгрячка[150] еще будет воротить от меня нос!

Бран одним махом сшиб с лавки уже остывшее жаркое, подаваясь к Гнеде. Ее рука сама потянулась к поясу, прежде чем девушка вспомнила, что нож отобрали еще в клети.

– Ничто не мешает мне сделать тебя своей женой прямо здесь, – с ненавистью проговорил сид в локте от ее лица.

– Обещаю, ты пожалеешь, если тронешь меня, – прошипела она. – Рано или поздно я убегу! А если не смогу, то лучше сделаю что-нибудь с собой, но не стану жить у тебя на привязи!

Какое-то время Бран продолжал свирепо смотреть на нее, что-то решая для себя, но его лицо понемногу расслабилось, а взгляд потух, и сид отодвинулся от девушки. Гнеда видела, как он бесновался внутри, желая сломить, проучить ее и одновременно не позволяя себе этого сделать. Бран все еще рассчитывал, что дело можно решить мирно, но девушка чувствовала, что его терпение на исходе.

– Я могу раздавить тебя одной рукой, – проговорил сид подрагивающим от гнева голосом, – не заставляй меня делать этого. Покорись моей воле, и я не потребую многого. – Он перевел дыхание. – В Корнамоне осталась моя хоть[151], и мне не нужна жена. Роди наследника, будь на людях моей княгиней, и я оставлю тебя в покое. Ты будешь иметь все – пищу, кров, одежду, богатство. Я не обещаю власти, но тебе она и не нужна, не так ли? Все равно выйдет по-моему, так что не делай жизнь горше ни мне, ни себе.

Они выехали на следующее же утро. Люди Брана разведали не самый надежный проход через горы, но сид предпочел столкнуться с трудностями в дороге, нежели промедлить еще хоть один день.

Путь действительно был нелегким. Лошади неохотно брели по глубокому снегу, и мужчинам нередко приходилось спешиваться, чтобы провести упирающихся животных между загромождающими тропу валунами, но по лицу Брана, мрачному и решительному, было видно, что отступать он не намерен.

Несколько человек выслали вперед, остальные ехали начеку, в постоянной готовности отразить нападение, но все было тихо. Чем дальше они уезжали от избушки, теперь казавшейся Гнеде почти домом, тем тягостнее становилось на душе девушки. Последние надежды таяли подобно ее дыханию, рассеивающемуся во влажном морозном воздухе.