Пташка

Гнеда не знала, сколько они провели в пути. Чувство времени совершенно покинуло ее. Звезд, которые могли бы подсказать приближение рассвета, не было видно, и ей казалось, что эта ночь никогда не кончится. Что-то в груди сжалось, когда девушка вспомнила предыдущий вечер. Их разговор за костром, необычное дружелюбие Фиргалла, его заботу. После всего урок, который он решил ей преподать, казался еще более жестоким.

Неожиданно Пламень встал как вкопанный. Девушка сонно приподнялась и всмотрелась. Впереди что-то двигалось. Ей привиделось мерцание, и сердце похолодело. Что это? Голодные глаза волчьей стаи? Блуждающие огоньки? Но страх, всколыхнувшийся в душе Гнеды на мгновение, снова сменился безразличием. Они не могли бы убежать при всем желании. Два обессиленных существа, оставленные на расправу чужой воле.

Гнеда не отрывала взгляда от мелькающего света, чувствуя, как остатки самообладания покидают ее с каждым выдохом. Сейчас Пламень просто ляжет, и она не сможет сдвинуть его с места. Но, к удивлению девушки, конь навострил уши и всхрапнул. Не от испуга, а так, как делал, когда приветствовал ее в конюшне.

Белый светлячок приближался, подрагивая между ветками, и, прищурившись, Гнеда поняла, что это был огонь. Облегчение прокатилось волной по всему телу, принося призрак тепла.

Ее искали.

Ее нашли.

15. Прощание

Гнеда не представляла, насколько все плохо, пока не увидела Айфэ. Его глаза расширились, когда он подъехал к ним так быстро, как позволяла узкая заросшая тропа, высоко держа светоч в левой руке. Несколько мгновений он не мог выговорить ни слова, потрясенно вглядываясь в девушку.

– Я не знал, я ничего не знал, клянусь тебе, – бормотал Айфэ в бессмысленном извинении, наматывая на нее свой плащ и прижимая к пересохшим губам девушки мехи с вином. – Как только он вернулся один, я все понял. И тотчас выехал.

Бескровное лицо и светлые волосы летали перед Гнедой белым пятном. Оказавшись в объятиях Айфэ, она позволила себе отпустить внутреннюю узду, и ее тут же затопила невыносимая усталость. Все перед глазами поплыло, и после первого же глотка тело обмякло.

Девушка почти не помнила, как они приехали в поместье. Память запечатлела куски: теплые руки Айфэ, бережно принимающие ее из седла, взволнованный взгляд поднятой среди ночи Финд, горячая вода и благовонные масла на коже, ощущение чистой одежды и запах растопленной печи.

Когда Гнеда резко проснулась в первый раз, она долго щурилась и оглядывалась, не понимая сначала, где находится, день это или ночь. Горницу заливал серый блеклый свет, одинаково похожий на ранние сумерки и жидкую осеннюю зарю. Найдя под пальцами знакомый гладкий мех одеяла, она, успокоившись, откинулась на подушку. Перед постелью стояли крынка молока и блюдо с хлебом и мясом. Проглотив все до последней крошки и не позволяя себе останавливаться на толпившихся у границы сознания мыслях, девушка снова провалилась в сон.

Пробуждение во второй раз было более безмятежным. Гнеда не сомневалась, что после всего случившегося ее свалит болезнь, но, как ни странно, она чувствовала себя хорошо.

Вскоре в покоях осторожно появилась Финд, и Гнеда увидела в ее глазах облегчение. Чернавка с улыбкой помогла девушке умыться и одеться. Когда Финд закончила, ее тонкие легкие пальцы чуть задержались на плечах Гнеды в невесомой ласке.

– Господин ждет, – опустив взгляд и убирая руки, прошелестела она.

Гнеда почувствовала, как сердце стукнулось куда-то в горло. Она кивнула, не встречаясь со служанкой глазами, и негромко ответила:

– Хорошо, Финд.

Перед тем как подняться к Фиргаллу, Гнеда отправилась в конюшню. Она помедлила, прежде чем войти в денник Пламеня. Ей было страшно увидеть его, но приветливое ржание, послышавшееся из-за стены, заставило улыбнуться. Он почуял хозяйку.

Конь оказался здоров и весел. Его умные глаза игриво блестели, ноздри слегка подрагивали в ожидании угощения. Гнеда тихонько рассмеялась, протягивая на раскрытой ладони яблоко, любимое лакомство Пламеня.

– Спасибо тебе. – Она нежно обняла мягкую теплую шею, прижимаясь щекой к шелковистой шерсти. – Спасибо.

Фиргалл и в самом деле ждал ее. Гнеда знала это точно, хоть сид и не поднял взора от книги, когда она вошла. Девушка заметила любопытство в глазах наставника, когда он все-таки соизволил оторваться от своего занятия и посмотрел на нее из-за стены свитков и чертежей, словно возведенной с тем, чтобы отгородиться от Гнеды.

– Садись. – Фиргалл небрежно кивнул на знакомую скамью, закончив, наконец, разглядывать воспитанницу.

Девушка последовала его приказу. На мгновение она опустила взгляд и только теперь заметила, что ее руки покрывали царапины и ссадины. Гнеда заставила себя поднять глаза на сида. Ей всегда было трудно выдерживать ледяной взор опекуна, но сейчас она была обязана это сделать.

Обида зарождалась в животе, поднимаясь все выше. Нет! Это не то чувство, что она могла показать ему. Гнеда судорожно выдохнула и добела сжала пальцы. Гнев и ненависть – вот что должно править ее рассудком.

– Ты выглядишь вполне сносно.