Пташка

Гнеда подняла начавшие было слипаться глаза и попыталась проследить взор наставника, но лишь нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду. Стожары[53] жемчужной россыпью поблескивали в самой вышине, рукоятка Кичиги[54] слабо мерцала в синем мареве.

– Мы называем его Бодах, Старик, но я привык думать о нем как об Охотнике, подражая древним ученым мужам. Посмотри, – Фиргалл показал пальцем, увлекаясь, – он преклонил колено и воздел лук. У правой его ноги всегда следует верный Пес. Но пока еще его не видно, он выбежит из-за небосклона зимой, когда Зверолов заберется выше.

– Кажется, я поняла, – оживилась Гнеда, садясь и внимательно всматриваясь в звездные узоры.

– Приглядись, вон там небо словно подернуто туманом[55]. Сиды именуют это место Були, летнее пастбище. По преданию, нерадивая доярка пролила там молоко. – В его словах смешались насмешка и нежность. – А выше Бодах пасет своих коров. Семь звезд, которые видят все народы и каждый величает по-своему[56]. Мы зовем их Треадин, маленькое стадо.

Некоторое время они безмолвно смотрели вверх.

– Домомысл показывал мне звезды, – отстраненно промолвила Гнеда, подтягивая колени к подбородку. Ее взгляд скользнул по маслянистой глади водоема. Темнота стерла границу между небом и озером, и у девушки промелькнула мысль, что, войдя нынче в воду, окунешься прямо в звезды. – Он говорил, если добраться до края света, к Ясеню Мира, по нему можно вскарабкаться на небеса.

Повисла оглушительная тишина, словно Гнеда произнесла нечто святотатственное, а Фиргалл давал ей возможность забрать свои слова назад. Но этого не произошло, и сид медленно перевел на воспитанницу укоряющий, почти оскорбленный взор.

– Края света нет, Гнеда, – голос Фиргалла прозвучал твердо и холодно. – Земля кругла, как горошина[57].

Девушка недоверчиво приподняла голову со сложенных на коленях рук, чтобы получше разглядеть собеседника.

– Это давно известно, – его брови надменно изогнулись. Даже в походе, в своем дорожном облачении Фиргалл умудрялся выглядеть безупречно. Кажется, к его одежде не приставало ни былинки, а кожа никогда не пачкалась, словно не он незадолго до этого пробирался через кусты и разводил костер. – Я считал Домомысла книжным человеком. Впрочем, он не был путешественником, – добавил сид снисходительно, слегка дернув плечом, – быть может, в этом причина его неосведомленности.

– Но, – Гнеда даже захлебнулась от удивления, – коли так, как же люди не сваливаются?!

Фиргалл хмыкнул и небрежно одернул рукав, убирая невидимую пылинку.

– Земля обладает силой, которая удерживает их. Вероятно, той же, что заставляет солнце, луну и звезды ходить вокруг нее. Неужели ты никогда не задумывалась, почему наше светило всегда встает на востоке и садится на западе? – Он нетерпеливо взмахнул рукой, досадуя на девушку за несметливость. – Не догадывалась, что оно описывает круг около земли, заставляя день и ночь сменять друг друга? О, не смотри на меня так! – засмеялся сид, наконец заметив изумленные глаза своей подопечной. – Пожалуй, отложим сей урок до более подходящих времен. А теперь засыпай. Завтра нас ждет трудный день. И укройся получше, – он снова поднял свои порыжевшие от близости костра глаза к небу, – утром будет дождь.

Фиргалл оказался прав. Бусенец[58] зарядил еще с ночи, и, проснувшись, Гнеда с трудом заставила себя вылезти из-под отяжелевшего плаща.

Небо нависало сплошной грязно-серой тучей, а озеро мрачно вторило ему, потеряв вчерашнее очарование. Девушке вдруг страшно захотелось домой, под сень успевших стать родными стен Кранн Улл. Она отчетливо представила себе запах яблок, овсяных блинов и растапливаемой бани, и от предвкушения свело пальцы ног.

Гнеда поднялась, озираясь в поисках своего спутника. Ее взгляд упал на Пламеня, озябшего и понуро прядущего ушами. Ска, привязанного накануне рядом с ним, видно не было.

Девушка огляделась. Куда исчезли сид и его вещи? Даже трава не выглядела примятой на месте его вчерашней постели. Единственным, что напоминало о присутствии Фиргалла, были остатки потухшего костра. Гнеда зачерпнула горсть золы – та была едва теплой.

Рассеянно отряхнув руки, девушка поежилась, кутаясь в волглую одежду. Куда мог подеваться Фиргалл? Он ничего не упомянул про отлучку. Впрочем, сид никогда не распространялся о своих намерениях, и Гнеда давно приняла это как данность. Но уехать не сказав ни слова? Вероятно, Фиргалл отправился по какой-то надобности и скоро вернется. Нужно только подождать.

Девушка содрогнулась. Видимо, за то время, что костер не горел, она успела как следует замерзнуть, и теперь тело непроизвольно сжималось в мелких судорогах. Необходимо успокоиться, согреться и дождаться наставника.

Гнеда глубоко вздохнула и направилась к кострищу, намереваясь развести огонь и подогреть воду, но, сделав пару шагов, осознала, что кресало всегда хранилось у сида. Как и припасы. Они лежали в его седельной сумке, которая исчезла вместе с хозяином. А ведь Фиргалл мог оставить хотя бы кусок пирога, чтобы девушка подкрепила силы в ожидании.