Птенцы

-- Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Да и не любила никого так, как его. Ты этого не можешь понять, Гапа. Мне говорили, что это бывает, и ты, верно, слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, а я раба его и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Гапа? - говорила Трифа с счастливым и испуганным лицом.

Увы, в этот момент и Агафья была... не в лучшей форме.

Снаружи это незаметно, она вполне выполняет свои обычные обязанности. Но смерть Катерины в Киевском Порубе потрясла её. Сожгла тот кусочек детства в душе, который давал ей силы переживать превратности жизни, наполнял каждый день и час возможно безосновательным, глупым, щенячьим где-то, но - оптимизмом, радостью, надеждой.

Восторг любви, которым дышало каждое слово Трифены, вкус счастья, надежды на прекрасное, вызывали в выжженной потерей Катерины душе Агафьи раздражение, неприязнь, даже и зависть.

"У меня - всё пропало. Не вернуть. А ей - хорошо. Аж светится".

Агафья достаточно умна, чтобы понимать причины своей неприязни. И потому не принимала "драконовских мер". Полагая, что твёрдость, точное следование порядку, здесь были бы проявлением её личной зависти. Этакое придуманное "чувство вины" от собственного несчастия.

Живой человек - чувства переживает, эмоции испытывает. Даже в рамках должностной инструкции.

Она лишь потребовала, чтобы любовники перестали встречаться уже почти открыто на её территории, во дворце Воеводы Всеволжского.

Превращать "государев дом" в "дом свиданий"... только начни. Традиции устанавливаются стремительно, а выкорчёвываются... вместе со всеми их носителями. Порой, даже и огнемёт не помогает.

-- Блудишь? За ворота. Нам тут новых блудодеев не надобно. У нас уже один свой есть.

Народ наш, факеншит! Воспитанники, блин! Художники, итить их худом по всей палитре!

Гапа только рявкнула разок в голос - на другой день транспарант на воротах. Всё ж всем прозрачно! В нашем-то обществе. Как... как водочка в стопарике.

Никаких букв, просто картинка. Мужичок в состоянии.. гипер-эрекции. Перечеркнут красным крестом. И ведь - таланты же! - довольно точно и кафтан изобразили, и портретное сходство имеется.

Я про граффити в киевской крепостной башне вспоминал? - Во-от. Тот мастер изобразительных искусств, Хрисанфом звать, попал ко мне, иконы рисует и детей учит. Целый класс очень сообразительно-изобразительных подростков. Вырастут - станут богомазами. Пока... мажут всё, что ни попадя.

Трифа на такой укорот обиделась смертельно. Она ж, честно, сама, рассказала, совета просила, как у верной подруги. А та её предала! Запретила, опозорила, на осмеяние выставила! И не просто её саму, а её... "властелина", "свет очей". Пропуск у Анатоля велела отобрать! Змеища!

А Анатоль... Он же никогда ничего худого! Как же можно?! Он же такой добрый и благородный! Какая безопасность?! Какая стража?! От кого?! От самого честного и нежного?!

Подружки рассорились вдрызг.

Возмущенно пересказывая свою ссору с Агафьей, Трифа ещё раз убедилась в том, сколь прекрасен и великодушен Анатоль: он не упрекал и не порицал голову Дворцового приказа, но отнёсся к её требованиям с пониманием. Единственно, в чём он торопил свою возлюбленную, была свадьба.

***

Всякая любовь стремится создать ситуацию тупика. "Вот, всё кончено, мы у цели; в мире не осталось ничего, кроме нас двоих, даже пути к отступлению", - шепчут друг другу любовники.

***

Увы, на "Святой Руси" венчания без помолвки не бывает. А сговор (рукобитие) есть ритуал родительский. Если в церкви приняты, по заимствованному из Греции древнему ритуалу, посаженые отец и мать, то в помолвке, где реально передаются мат.ценности, и родители нужны реальные. У сирот, за неимением кровных, приёмные.

В качестве таковых постоянно выступаем мы с Гапой. Понятно, что постоянно... не постоянно. Жить-то когда-то надо, дела делать, прогресс, прошу прощения за выражение, прогрессировать. Но раз-два в месяц полдня в воскресенье - отдай. Есть немало людей для которых моё присутствие важно. А для меня важна их благодарность.

Я тут как-то прикинул по демографии. Средний возраст на Стрелке - меньше 20 лет. Детский сад на прогулке. В лучшем случае - "Зарница". Это, конечно, тонизирует. Когда вокруг столько юных душ, которые непрерывно кипят, брызжут и побулькивают, то и самому естественно "задрав штаны бежать за комсомолом".

Жениться - все хотят непрерывно.

Часто в сходных празднованиях меня заменяют ближники. Воинские обычно Артёмия зовут, торговцы - Николая. Пока Аким был в городе - он на помолвках и в церкви безвылазно.

-- Нас - сам благословлял! Единственный в городе боярин, самого Воеводы - отец родной!

После Киева это несколько поменялось. Отец, оказалось, не родной. Да ещё и в Саксин отъехал. Но не сомневаюсь: едва Аким вернётся - ему снова отбоя не будет. "Свадебный генерал" у него хорошо получается.