Птичья песня

– Покажи, что нужно вылечить.

Я приподняла футболку. Синяк на животе расплылся сине-фиолетовым пятном с жёлтым островком по центру и напоминал о себе при любом движении.

– Это откуда?

– От Бисы, – неохотно ответила я.

Если придётся за каждую царапину отчитываться, то пускай уж лучше сами проходят.

– Биса, к сожалению, ускользнул вместе с Сетом. Кстати, – он вынул из-за пазухи книгу в болотно-зелёной обложке и протянул Джею. – Я украл вещественное доказательство прямо с места преступления. Тот наш арестованный, который даёт показания, к счастью, оказался достаточно сообразителен, чтобы не говорить о драконе никому, кроме меня.

Джей придвинул к себе книгу, раскрыл на случайной странице и невидяще уставился в неровные строки. Робин закончил с ушибом, и я смогла, наконец, свободно выпрямиться.

Пришёл черёд оставленных кошкой царапин. Робин собрался аккуратно разрезать джинсы, раз уж они всё равно были порваны, но я отобрала у него ножницы – пуговицы буду пришивать сама, джинсы разрезать тоже. Робин смотрел на серые пятна на моих руках. Я перехватила его взгляд и, не дожидаясь вопроса, объяснила сама:

– Это Совет.

– Уважаемые господа Советники вздумали поиграть в вышибалы, – подал голос Джей, – не представляю, что на них нашло.

– Белая ведьма начала, – сказала я, аккуратно отрезая кусочек ткани.

Повисла тишина, и я оторвалась от джинсов. Джей сверлил меня взглядом как в старые добрые времена.

– Почему ты так решила?

Я открыла рот, но на мгновение задумалась. Ведь никто не знает про мои зеркала. И нужно ли о них рассказывать? Можно же просто ответить, что мне так показалось… Или сказать, что больше некому было. Нет, Екатерина, хватит! Нельзя врать.

– Она приходила в камеру, превратившись в маленькую девочку. А я её раскусила, потому что… потому что я… Я поставила зеркала, чтобы увидеть её сущность, а она что-то заметила.

Джей наклонил голову и сощурился. Робин переспросил:

– Зеркала?

– Да, вот такие, – и я поставила напротив себя защиту.

Джей поморгал и потёр свой красный глаз. Робин начал выводить на пыльной поверхности столика узоры, а потом, опомнившись, проговорил с едва заметной вопросительной интонацией:

– Мне как будто резко стало неинтересно?..

И правда, Екатерина, это же защита! Я стёрла дымчатый контур. Робин подпёр подбородок рукой, прикрыл на секунду глаза, а потом, кинув взгляд на Джея, который только покачал головой, заявил:

– А вот теперь у меня появилось несколько вопросов, и я не знаю, в какой последовательности их озвучить… Это, очевидно, магия, поэтому спрошу сразу: ты колдовала в тюрьме?

– Да, – удивлённо ответила я. Далеко не самый интересный вопрос!

– Это катастрофа, – заявил полицейский.

– Но никто не видел! Никто ни разу не заметил, как я это делаю.

– Я должен сообщить Роминору! Цифры, которые ставят на руку заключённому, блокируют магию. Блокировали до сих пор! Да и сама тюрьма защищена полем. Как и королевский замок! О боги!

Робин схватился за голову. Казалось, он готов был прямо сейчас кинуться в тюрьму ставить новую защиту.

– Ну, это было нелегко, – утешающе произнесла я.

– И давно ты это умеешь? – спросил Джей.

– Меня тётушка научила: если на меня смотрит неприятный человек, то я представляю зеркало, как будто бы перед этим человеком не я, а его собственное отражение. Я всегда так делала, а в этом мире оно вдруг заработало по-настоящему… Но это же не зеркальная магия? – тревожно обратилась я к Робину, потому что Джей ничего не говорил.

Робин пожал плечами.

– В Запретах Совета указана только работа с настоящими зеркалами, а про воображаемые ничего не сказано. Но если бы Актаис заметила, то вцепилась бы в эту возможность.

Джей потёр переносицу и приказал:

– Покажи, что ты умеешь.

Я задумалась – умею я не так много: делать защиту вокруг себя, ставить подножку неприятным личностям и подслушивать. Я подошла к балкону и внимательно посмотрела на соседние дома. Отлично – пожилая пара сидит на веранде и беседует за чашечкой кофе с пирожными. Сопровождая процесс комментариями, я соорудила конструкцию из зеркал и под конец поставила одно на полку над камином, чтобы всем было слышно.

– Теперь, чтобы не тратить много сил, я соединяю первое и последнее зеркала, а лишние убираю – это как в физике. Там надо собрать все формулы в одну большую, сократить, чтобы получилась маленькая, и тогда уже подставить цифры. И вот, когда всё сокращено, я их включаю.

Комната резко заполнилась ворчанием, прерывающимся причмокиваниями, когда обладательница дребезжащего голоса делала очередной глоток из чашки:

– А Ани, поди ж ты, отца десять лет не видела и тут заявляется! Твои, говорит, капустные поля я ликвидирую! Замуж собралась! И за кого! За этого неотёсанного мужлана!

– Хватит! – Джей схватился за голову, и я поняла, что он держится из последних сил, чтобы не взорваться.

Я взмахнула рукой, и голос пропал. Когда я села обратно в кресло, Робин вспомнил про мою раненую ногу и занялся ей.

– Теперь понятно, как ты меня вызвала, – сказал он и улыбнулся. – Но почему мы ничего не видим, Джей?