Птичья песня

– То есть, её горцы подослали?

– Ну не забережцы же! – отчего-то вспыхнул патрульный. – Когда вы в последний раз видели забережца с магической меткой, а уж тем более, использующего щит!

– Не далее чем на прошлой неделе имел неудовольствие встречаться с одной такой госпожой, – тихо произнёс начальник полиции.

Его тяжёлый взгляд бродил по моему лицу, и мне становилось всё страшнее.

– И что же, патрульный Кирк, у горцев не нашлось шпиона получше? Посмотри, она трясётся, как мышь.

Это было преувеличением, я тряслась довольно умеренно, но Кирк засомневался.

– Она не вызывает подозрений, – неуверенно произнёс он.

– Ой ли? Девчонка в странной одежде, которая крадёт яблоки, не вызвала у тебя лично подозрений, поэтому ты пошёл расспрашивать патрульных на других рынках и волею случая стал свидетелем последней кражи?

– Да, то есть, нет, господин Роминор…

Начальник полиции с довольным видом откинулся на стуле.

– Итак, версия разгромлена в пух и прах. Патрульный Кор сегодня на дежурстве?

– Нет, насколько я знаю, разбирает бумаги по регистрации. Но он и вчера не дежурил, он не знает…

– Позови-ка его сюда, – перебил начальник, – а регистрацией займись сам.

Патрульный вышел, и мы с усачом остались один на один. За стенкой кто-то раздражённо кричал, а с улицы ему вторили чайки. Солнце сместилось и неприятно грело мне голову, но я боялась сделать хоть одно движение. Начальник полиции расслабленно закинул руки за голову и разглядывал меня с улыбкой. Стрелки-усы приподнялись и указывали на шкафы по бокам от рабочего стола.

В дверь постучали, и господин Роминор пробасил:

– Входите.

– Вызывали, господин Роминор? – раздался знакомый голос.

Я резко выпрямилась. И как я могла забыть, что Кор – это фамилия Робина!

– Робин, ты её знаешь?

Робин подошёл и присел на угол стола.

– Знаю, – серьёзно сказал он, глядя на меня. – Что там?

Он взял со стола начальника бумаги. Я спрятала лицо в ладонях. Мне никогда в жизни не было так стыдно. Но ведь я не сама придумала красть яблоки! Я не виновата! «А что насчёт этого?» – ядовито спросил внутренний голос и подсунул воспоминание о кедах, окружённых монетками и банкнотами.

– Это, Роми, – вздохнул Робин, – часть того самого побочного проекта.

– Я так и знал! – радостно пробасил начальник полиции. – Не скажу, что сразу догадался, но мне простительно – столько дел! А что же она молчит, скажи на милость?

– Рина, – позвал Робин, – ты почему молчишь?

Я оторвала руки от лица и пожала плечами.

– Дай-ка ключ, – обратился Робин к начальнику полиции.

Тот передал ему маленький ключик от наручников, а сам встал, подошёл к окну и склонился над шахматной доской.

– Такое дело, Робин, Кирк решил, что это шпионка горцев.

Робин только усмехнулся. Я протянула ему закованные руки, и он снял наручники.

– Что, Джей приказал? – спросил он меня.

Я неопределённо повела плечами.

– Понятно.

– Робин, твой ход, – сказал начальник полиции.

Робин подошёл к доске, пару секунд поглядел на фигуры и переставил белого коня ближе к центру.

– Ну! Ну! – запротестовал Роминор.

– Я её забираю, – сообщил Робин и кивнул мне на дверь.

– Давай-давай, господин патрульный, – начальник рассеянно помахал рукой, занятый партией.

Дежурный постучал по цифрам на моей руке кончиком карандаша, и на выходе я показала охраннику чистую ладонь. Вчера в темноте я не обратила внимания на стену, окружавшую территорию тюрьмы и участка. Она выглядела внушительно, как будто полиция не доверяла магии. На улице стояла жара, пахло незнакомыми сладкими цветами и пылью.

– Ты так и не можешь говорить? – спросил Робин.

Я повела головой. Я не была уверена, считается ли кивок за разговор и не хотела рисковать. Я держалась за это условие, как будто выполнение его доказывало, что я потерпела не полное поражение в игре с Джеем.

– Шпионы, драконы, – Робин потёр виски и резко сказал: – Неужели нельзя просто выполнять поручения и не лезть на рожон?

Я уставилась вниз, в пыльную сухую землю, и стёрла выступившую слезу.

– Извини, Рина! – виновато сказал Робин. – Извини! Сейчас непростое время. В городе, да и во всём королевстве, неспокойно.

Он приобнял меня за плечи, и я с облегчением вздохнула.

– Ого, да тюремные покрывала пора отдать в стирку, – сказал Робин, и я рассмеялась, но тут же закрыла рот рукой. Рано радоваться, Екатерина, ведь придётся объяснять про деньги.

Вниз вела дорога для повозок с широкими колеями и следами подков. Робин повёл меня в обход. Мы медленно спускались по тропинке среди отцветающих акаций, а Робин рассказывал, что в городах молодые люди бросают обучение и собираются в группы, что пропадают магические артефакты, торговцам поступает много запросов на старые книги.

Мы вышли к жилой улице, которая упиралась во внушительный белый особняк. Рядом примостилась небольшая пекарня, вокруг которой играли в догонялки девчонки в серых платьях с белыми воротничками. Мы сели на лавочку у особняка, Робин купил мне два огромных куска пирога, один с капустой, а другой с картошкой и грибами, и большую чашку кофе.