Птичья песня

– Не совсем. Связь между учителем и учеником предполагает ответственность с обеих сторон… И если учитель ударит ученика, то сам не только почувствует ту же боль, но у него ещё и появится след от удара на том же месте, потому что за все проступки учитель отвечает в той же мере, что и ученик.

– Но со мной-то это не работает?

Робин вздохнул и огляделся вокруг, как будто впервые видел зелёные холмы и сверкающие на солнце крыши домов.

– Джей против того, чтобы я тебе слишком много рассказывал, – наконец сказал он и стал внимательно изучать фасады зданий.

Ну ещё бы! Если колдун соберётся-таки вернуть меня домой, то сотрёт память, как и обещал. А чем меньше я знаю, тем проще стирать. Но Робину я ничего не сказала – расстроится же, а потом начнёт убеждать, что без лишних воспоминаний я только счастливее стану, прямо как Лора и её мать.

Мы вместе дошли до Эллы, но больше не разговаривали. Робин перевёл мне адреса на конвертах и показал, куда идти, а сам направился к старой тюрьме. Я была рада, что начальник полиции отправил патрульного Кирка разбираться с бумажной работой – иначе мне пришлось бы с опаской заглядывать за каждый угол. Арестовывать меня не за что, но я бы предпочла избежать новой встречи.

У меня оставалось ещё два конверта, один обычного размера, другой тяжёлый и пухлый. Я уже посетила странную бабушку, которая охала и ахала, читая письмо, а потом оставила меня на добрых полчаса дожидаться, пока она напишет ответ. Затем я вновь побывала у бледного господина О-Ули, который вскричал «Какая наглость!», но нацарапал что-то на обратной стороне письма. Ещё трое порвали конверт, не читая, а один мужчина в коротком вишнёвом халате и белых лосинах испепелил письмо. Но такими фокусами меня было уже не впечатлить. Я всё ещё пребывала в роли идеальной служанки, поэтому растянула рот в улыбке, пожелала мужчине прекрасного дня и театрально поклонилась. Мужчина, чьё лицо от злости приобрело цвет его халата, громко хлопнул дверью, а я только усмехнулась. Я столько боялась, что исчерпала весь свой страх.

Предпоследний адресат жил за пределами городской стены, и я бродила по незнакомым улицам, как в старые добрые времена. Можно было попросить Звёздочку, но мне хотелось потянуть время перед возвращением к колдуну. Я спросила хмурую женщину с корзиной, полной свежевыстиранного белья, где находится нужный мне дом, и она указала на узкий переулочек, после которого от площади с колодцем следовало свернуть налево.

Как только я вышла на площадь, ко мне подбежала чёрная кошка разбойничьего вида, потёрлась о ноги и поспешила к открытой веранде таверны, у входа в которую болталась вывеска с золотой курицей. За одним из столиков сидел Сет. Он был одет просто, но элегантно. Слегка расширяющиеся рукава светлой рубашки как будто говорили: смотрите, я следую модным тенденциям, но у меня есть свой стиль. Увидев меня, Сет отложил газету и встал, приглашая присоединиться. Если прогулку по улицам ещё можно будет оправдать тем, что я заблудилась, то объяснить посиделки за чашечкой кофе я колдуну не смогу.

– У меня мало времени, – извиняясь, сказала я. – Ты не знаешь, где находится дом Красных тюльпанов?

– Работа? – понимающе улыбнулся Сет. – Это близко. Ты не будешь возражать, если я пройдусь с тобой?

Я не возражала. Сет оставил на столе несколько монет и присоединился ко мне.

– Эй, – позвал он кошку, – далеко не убегай.

Кошка засеменила рядом.

– Как её зовут? – спросила я.

– Табуреткам не дают имена, – усмехнулся в ответ Сет, и я запнулась о неровную каменную кладку.

Мужчина объяснил:

– Это моя сай. Да, знаю, не принято давать им тела других живых существ, но так уж вышло.

Он, словно извиняясь, развёл руками.

– Я уже слышала эту фразу.

– Про табуретку? Так говорят детям, чтобы они не привязывались к сай.

Стена нужного мне дома была расписана красными тюльпанами, поднимавшимися к крыше, как языки пламени. Дверь открыл молодой мужчина с сединой в висках, сразу же вскрыл конверт, очень обрадовался выпавшей оттуда книге и без вопросов заплатил требуемую сумму.

Сет дождался меня, и некоторое время мы шли молча. Я угрюмо перебирала пальцами деньги в кармане. Наконец, мужчина нарушил тишину.

– Рина, я не хочу ходить вокруг да около… Ты выглядишь как человек, которому лучше всё сказать напрямую. Я прав?

Я с удивлением взглянула на него. Может быть и прав. Пока в этом мире все только и делают, что играют в игры и недоговаривают. Я осторожно сказала:

– Думаю, да.

Сет удовлетворённо кивнул.

– Я уже сказал, что нам, колдовскому сообществу, очень любопытно знать, что делает господин ан-Тарин уже больше двух месяцев с тех пор, как вернулся. А что ещё любопытнее, так это как именно он умудрился выйти из зеркал до срока. Вероятно, ты знаешь, что тринадцать лет назад Совет приговорил его к сорока годам в зеркальном зале. Ты знаешь, за что его осудили?

– Ну-у… – протянула я, – он использовал запретную магию.

– Да, но не только за это. Он кое-что украл.

От удивления я фыркнула. Этот борец за честность что-то украл?

– Не веришь, Рина? Понимаю, – серьёзно сказал Сет.