Птичья Песня

В коридоре стоял железный запах теплой крови. Я налила целый графин воды и принесла свежие полотенца. Борясь с головокружением, я встала у лестницы и схватилась за перила, чтобы удержаться на ногах. Грудь Джея была покрыта круглыми ранками, маленькими, но глубокими.

– Они же не нападают… – тихо произнес Робин, вытирая кровь полотенцем.

– Не на меня напали, – прохрипел Джей и закашлялся. На его губах выступила кровавая пена.

Робин отбросил полотенце на пол и прочертил квадрат над ранами. Одной рукой он рисовал в воздухе знаки, а другую держал на груди Джея, который с трудом сдерживал кашель. Губы его побелели, а кожа, оттеняемая черной рубашкой, была бледной, как лист бумаги. Все это – красное, черное, белое в тусклом теплом свете, запах крови и пыли, хриплое дыхание – несло в себе первобытный ужас, открывало ту часть жизни, которую я видела только на экране и никогда не думала, что столкнусь с ней по-настоящему. Мной овладело чувство собственной хрупкости, ничтожности и неважности. Запах крови пробуждал древние инстинкты, и моим единственным желанием было бежать, куда угодно, как можно дальше от опасности. Вместо этого я вцепилась в перила и смотрела через открытую дверь в сад. Восходящее солнце разгоняло призрачные тени. Боль в груди постепенно уходила, только давило ребра.

Джей неуверенно вдохнул, проверяя, может ли он снова нормально дышать, и сел, прислонившись к стене.

– Постой, – произнес Робин и коснулся его нижних ребер.

– Это ты не вылечишь, – грустно усмехнулся Джей.

– Это ведь не от пауков?

– Раз и два, Робин.

– Не может быть. Ведь у тебя только один…

Джей показал на меня глазами, и Робин замолчал. Я не знала, куда себя деть – толку от меня не было, но меня вроде бы и не прогоняли. Просто так уйти, не дослушав и оставив двух мужчин сидеть в засыхающих лужах крови, было бы странно. Тут мне пришло в голову, что придется мыть пол, и я покрылась мурашками от отвращения.

Джей вылил остатки воды из графина на полотенце, вытер лицо и руки и медленно произнес:

– Один… Что-то пошло не так, Робин. Туан нашел для меня дневник наблюдений… сам знаешь, чей. Он у Кондитера.

Робин закрыл лицо руками и простонал.

– Его еще не хватало!

– Он не болтает.

– Это тринадцать лет назад он не болтал. Совет продолжает закручивать гайки, а Кондитеру все равно, кому продавать свои конфетки.

– Предложи мне вариант получше, – огрызнулся Джей и, морщась, закашлялся.

Я сообразила, что у меня есть законный повод уйти из коридора. Я пошла заваривать чай, но колдуны тоже решили, что на кухне беседовать приятнее. Солнце несмело выглядывало из-за макушек деревьев, искорками сверкали капли росы на распускающихся цветах. Я вынырнула в яркий теплый свет из мрачных кошмаров.

– И ни на что другое он не согласился? – продолжил Робин.

Джей не ответил, занятый поисками еды в холодильнике. Он все еще тяжело дышал, но помощь ему не требовалась. Раз он так быстро пришел в себя, то мог бы и переодеться, недовольно подумала я. Волосы, растрепанные, прилипшие ко лбу, все в паутине, как и плащ. Рубашка, разорванная на груди, грудь в смазанных следах крови… Я поспешила отвернуться к плите – чайник как раз закипел – и заварила чай. Пришлось поворачиваться, чтобы поставить на стол чашки. Джей вгрызался в яблоко, откусывая вместе с сердцевиной, словно не ел несколько суток. Покончив с яблоком, он полез во внутренний карман плаща, вынул сверток и протянул Робину.

Тот развернул грубую мешковину прямо на столе. Внутри оказались те самые прутики с загнутыми концами, которые я купила у бледного господина. Только теперь они были хитро соединены так, что когда Робин поднял один над столом, остальные потянулись за ним и образовали шар. Внутри была сплетена тонкими нитями кружевная ткань удивительной красоты. Я засмотрелась. В солнечном свете нити переливались и отбрасывали радужных зайчиков по стенам. Робин присвистнул.

– Старая ловушка из Забережья! Таких теперь не делают.

Джей равнодушно пожал плечами и принялся за уничтожение оставшегося со вчерашнего дня сыра и помидоров с огурцами.

– Но почему через тень мира, Джей?

Я навострила уши. Неужели все-таки можно через нее путешествовать?

– Чтобы не ходить через город. Понимаешь?

– Нет, Джей, не понимаю, – вот уже и Робин начал раздражаться. – Это безопасно. Выйди за пределы города и перемещайся.

Джей помотал головой и принялся за очередное яблоко.

– Я только знаю, Робин, что если он чего-то хочет, значит, я этого не хочу.

– А как же… – Робин бросил на меня взгляд, – то, что ты мне обещал, помнишь? После того, как разорвешь ученичество?

Джей покачал головой:

– Придется еще подождать. Все, мне нужно пару часов поспать, а ты иди.

– Нет уж, я хотя бы полдня здесь подежурю, – запротестовал Робин.

– Как знаешь.

У двери он помедлил, обернулся и сказал:

– Спасибо, Робин.

А потом обжег меня коротким взгляд и вышел. Мне не нужны были слова – ведь нас соединяла связь. Колдун знал о том моем секундном желании бросить его на полу истекать кровью.