Птичья Песня

– Такой, который сай тебе отдала. Они не накапливают энергию, а помогают учителю и ученику лучше чувствовать друг друга и пользоваться силой. У слабых колдунов иногда даже отсутствует чувство местонахождения друг друга. Твой амулет забирал силу для перемещений у колдуна. Скорее всего, амулет у него украли, и он долго лежал без дела. А те, что ты говоришь, в шкатулке – это не амулеты, это накопители энергии. Они одноразовые.

– Понятно, как батарейки, – сказала я.

Пришлось объяснять Робину, что это такое. Получалось непонятно, я придумывала все новые и новые примеры, только больше запутывая и колдуна, и саму себя. На самом деле я оттягивала момент возвращения домой. Сегодня должна была состояться встреча Джея с Тином. Я спросила Робина, не хочет ли он повидать своего старого учителя.

– Только если чтобы посадить его за решетку, – с нехарактерной для него злостью процедил Робин.

Я оставила надежду уговорить его заглянуть сегодня в гости, попрощалась и, быстро заскочив в лавку с записками, поспешила домой. Не хватало еще навлечь на себя гнев колдуна. Утром он снизошел до того, чтобы зайти на кухню, когда я тыкала лопаткой омлет. Кулинарный эксперимент в этот раз вспух крупными пузырями, которые ворчали, лопались и старались забрызгать меня маслом. При появлении Джея я отложила лопатку, чтобы он не заметил, как у меня затряслись руки. Он приказал быть дома около семи часов вечера, за пару часов до темноты.

Я пришла гораздо раньше. Джей наверху мерил шагами свой маленький кабинет. Его нервозность передалась и мне, и я сначала помыла стол на кухне, потом отдраила полы, лестницу, но выше подниматься не стала. Когда закончились доступные поверхности, я переложила все продукты в холодильнике, отметив, что там появилась бутылка вина. Затем я просто села и стала ждать, барабаня пальцами по столу. Что это ты, Екатерина? Не к тебе же гость. Подумаешь, какой-то злобный старикашка!

Когда солнце поравнялось с крышами соседних домов, из коридора раздался голос Джея:

– Не высовывайся, пока я тебя не позову. Принесешь бутылку вина, поняла?

Я кивнула, хотя он не видел меня от лестницы. Плевать. Колдун ушел наверх. Видимо, встречать учителя с распростертыми объятьями или даже просто, без объятий, он не собирался. Буквально через несколько минут хлопнула входная дверь, послышались тяжелые шаги на лестнице, снова хлопнула, как будто демонстративно, дверь наверху.

На веранде было хорошо, внутренний двор заполнился цветами, которые посадил Робин. Дорожки бежали через кустики эхинацеи и островки пестрых аккуратных ромашек, долговязых космей, ярких календул, мелких маргариток. В свете заходящего солнца порхали бабочки. Я сидела на ступеньке и старалась расслабиться, но даже идиллический вид никак не помогал затушить разъедающее меня беспокойство.

Дверь на балкон на втором этаже была открыта, но не было слышно ни звука. После случая с Лорой, когда никто не услышал ее криков, я поняла, что и тут была магия. Впрочем, неудивительно, учитывая, что размеры помещения никак не соответствовали размерам дома.

Похолодало. Я с сожалением ушла на кухню и наблюдала из окна, как солнце садится ниже, тени заполняют сад, а зефирные розовые облака тают в глубокой синеве неба. Из расползающихся чернилами сумерек меня резко вырвал зов колдуна и возникшая перед внутренним взором бутылка вина. Не прошло и получаса с тех пор, как пришел старик.

– Прекрасно, – пробормотала я, стряхивая оцепенение и возвращаясь от бабочек и закатов к мрачной действительности.

Я вытащила зеленую пузатую бутылку из холодильника и только на лестнице сообразила, что надо было ее протереть. Влажное стекло неприятно холодило ладони, и я подхватила бутылку под донышко. Перед дверью в библиотеку я постояла немного, вдыхая и выдыхая. Было слышно недовольное карканье старика. Слов я разобрать не могла, да и не хотела разбирать. Интонации были резкие, недовольные, обвиняющие. Джей молчал, но я чувствовала его скрытое веселье, как будто он внимательно следил за поставленным лишь только для него одного спектаклем. Хотя в действительности он сам был режиссером. Джей что-то задумал, а я не хотела принимать участие в осуществлении его планов, но разве у меня был выбор?

Я открыла дверь и зашла, не постучав – пускай это будет мой маленький бунт. В сумрачный уличный свет врывались ярко-оранжевые всполохи огня из камина, создавая странный театр теней и делая лицо старика похожим на ожившую абстрактную картину. Выглядел он, как побитый жизнью бульдог – висящие щеки, небольшой курносый нос, зажатый складками морщин, густые брови, скрывающие глаза. Седые волосы были зализаны назад. Он был уже изрядно пьян, и как только успел? На столе стояла опустошенная бутылка. Фигура Джея утонула в тени, и только оранжевые отблески огня сверкали в его глазах. Я чувствовала, как напряжена его рука, в которой он держал бокал с темным вином.

Старый учитель не заметил, как я зашла, он был занят тем, что кричал на Джея, срываясь на жалостливые нотки.